Король и Дева (СИ)

Бильбо опять грустил в сторонке — наверное, вспоминал веселых эльфов и чудесный Ривенделл, оставшийся далеко позади.

Оин, глянув на девушку, молвил:

— Жанна, помнишь, не так давно ты спрашивала, действуют ли на эльфов и гномов травы и снадобья так же, как и на людей?

— Да, — недоуменно кивнула та.

— Не все и не всегда, — он указующе поднял палец.

Оин обожал рассказывать о подобных вещах и за время их пути нашел в Жанне благодарного слушателя. Но сегодня речь шла явно не о полезных свойствах. Кинув взгляд на притихших Фили и Кили, продолжил:

— К примеру, взять хотя бы мухоморы…

- Да-да, как можно взять и не взять мухоморы, — хмыкнул Двалин, глядя на Кили.

— Я-то владею знаниями, но перед тобой — два исполнителя, Жанна, - промолвил Оин. — Мухоморы — ценные грибы. Они хороши для примочек на больные суставы и при простуде, только по чуть-чуть. Но вот некоторые находят этому грибу другое применение!

— А вот не надо было тому остроухому болтать, будто у гномов что мужчина, что женщина — все едино, — сверкнув темными глазами, с запалом воскликнул Кили. И тут же покраснел.

— Наш малыш подмешал эльфу в вино грибную настойку, — ничуть не смутившись, пояснил Фили. — Я долго потом ловил беднягу по всей округе, убеждая, что до Валинора еще очень и очень далеко. Честно признаться, я и сам поучаствовал — отвлек его. Уж больно захотелось сбить с него спесь. Явился из своего Лихолесья за заказом к дяде в кузню, и сам же нос задирает! Ну, мы его и подловили.

«Этот эльф из Лихолесья совсем не похож на мастеров из Ривенделла, — подумала Жанна. — Словно над другими потешается, потому что сам мало что умеет».

Кили показал пузырек, затянутый в холщовый мешочек:

— Я все еще ношу его с собой.

Оин недовольно глянул на него:

— Тут хватит на целую армию! Отдай.

— Да ни за что!

— Может, ты сможешь отдать его мне? На хранение, — попросила Жанна, и гном, пожав плечами, протянул сверток девушке, скорчив рожу, и она, не удержавшись, хихикнула.

Она с тревогой посмотрела на Торина: не слишком ли много она себе позволяет? И уже не смогла оторвать от него взгляда.

Король гномов не сердился. Наоборот. Он перестал хмуриться и смотрел на Фили и Кили — с гордостью, как на родных сыновей. Вокруг его глаз лучиками сбежались мелкие морщинки, выдававшие, сколько лет он прожил на этой земле…

Жанна вновь перевела взгляд на его племянников, против воли вспомнив мрачный сон, крылатую черную тень с огненным ореолом… Эхо битвы сталью зазвенело в ушах девушки, глаза застлало воспоминание о злых стрелах, подрагивающих тёмным оперением в горле одного и едва вздымающейся груди другого…

«Он не перенесет их гибели, — в груди что-то сжалось, мешая дышать, — даже если останется в живых».

Остатки обиды растаяли без следа.

Гэндальф подошел к ней, тяжело опираясь на посох, встал рядом, помолчал с намеком. Но Жанна решила молчать - пока тот не заговорит сам. Гномы разошлись по своим делам, маг все смотрел из-под кустистых бровей, и веяло от него печалью и беспокойством.

— А ты не думала о том, что идея остаться в Ривенделле не так уж и плоха? — кашлянув в кулак, наконец вымолвил он. — Я говорил с Элрондом. Он считает, из тебя вышел бы неплохой врачеватель. И дар предвидения у тебя есть, как у Владыки. Это была бы достойная жизнь — не хороводы и песни, хоть и они ничем не хуже. Ты попала сюда не просто так, задумайся о своем месте в этом мире, подумай, Жанна, что нужно именно тебе! Поход же гномов…

Маг сделал неопределенный жест рукой, словно сомневаясь.

— Своего друга ты не пожалел, — устало прервала его Жанна, и Гэндальф лишь вздохнул в ответ. — Мне кажется иногда, не сама я выбираю свой путь. Я могла бы остаться пастушкой или ткачихой, могла бы выйти замуж за богатого и знатного сеньора. Но мое предназначение… Оно само находит меня — что в том мире, что в этом. Даже владыка Элронд, как ни далеко его народ мыслями и чувствами от людей, понял, что влечет мое сердце вслед за гномами! И не стал мешать, приняв моё решение.

Гэндальф не ответил, но выглядел раздосадованным и недовольным. Лишь на мгновение задержал на девушке взгляд и, тяжело вздохнув, молча отошел от неё.

***

Отряд с каждым днем поднимался все выше и выше. Множество тропинок шло вроде бы в нужном направлении, но они то упирались в отвесные скалы, на которые невозможно было забраться, то обрывались на краю трещин, которые нельзя было ни перескочить, ни обойти. Глухой тревожный гул доносился из их темной, холодной глубины. В них не было видно дна, из них не поднимался туман, и гладкая каменная пропасть лишь меняла цвет от мрачно-серого до непроглядно-чёрного… Тогда отряду приходилось разворачиваться и снова отыскивать путь.

Гэндальф, опять ориентируясь по ему одному известным приметам и знакам, вел отряд все выше в горы в обход самых гиблых и опасных мест. Гномы временами ворчали, сомневаясь в его знаниях и опыте проводника, но он только неодобрительно косился на них.