Король эльфов

Стулья были маленькими и круглыми, с мягкой подушечкой сверху, украшенной искусной вышивкой. Лионор невольно залюбовалась, пока наконец не присела на один из них. Сначала нелегко было найти равновесие. Взялась за приборы – странноватые на вид, но все же понятного назначения, разложенные в виде солнца. Скоро подошла Ринуэль. На этот раз в длинном платье, все с той же лентой у талии.

– Господин. – она замела у входа, опустив голову.

Это было так странно, совсем не похоже на нее. Лионор посмотрела на Альмераха – неужели ему нравится подобное коленопреклонение?

– Проходи. – сказал он.

Рина села рядом с Лионор. Наконец, можно было приступить к пище. Вот только глаза разбегались от множества неизвестных и необычных на вид блюд. Она решила не рисковать, съев для начала две груши, несколько бананов, половинку яблока и большую гроздь винограда. От фруктов желудок был полон, но не было чувства сытости. Во время еды Лионор как всегда не удержалась от вопросов, теперь тактично обходя самые прямые и остро ее интересующие. Альмерах рассказывал о животных и растениях, обитающих в этих местах. Ринуэль, казалось, стала смелее и иногда дополняла эти рассказы собственными наблюдениями.

– Почему ты ничего не ешь? – наконец спросил Альмерах у Лионор.

– Потому что, я съела множество фруктов, просто очень люблю фрукты. Но с удовольствием попробую чего-нибудь еще. – Добавила она, подумав, что так невежливо.

– Рина. – тихо позвала Лионор. – Ты знаешь, что это такое?

Она указала на некие широкие ярко-розовые ломти, приправленные черным соусом.

– Конечно. Aechzin. – как ни в чем не бывало проговорила Ринуэль.

– Хезцин? Я никогда о таком не слышала. Даже выговорить не могу. Из чего оно?

– Корень тысячецвета вымоченный в дубовом отваре. Попробуй, это вкусно.

– Что-то звучит не очень.

–А это?

– Лепестки роз в сахаре.

– Звучит уже лучше.

Лионор глубокой ложкой зачерпнула себе щедрую горсть красных, словно замороженных лепестков. На вкус они были хрустящими и сладкими, с легкой горчинкой.

– Их едят руками, как закуску. – прыская со смеха, зашептала Ринуэль.

– Ой. К пиву?

– Что такое пиво?

Скоро Альмерах попрощался и ушел, желая удачи девушкам. Лепестки были неплохи, и потому Лионор решилась попробовать что-то еще, и так увлеклась, что перепробовала все блюда. «Нельзя сказать, что это несъедобно, но очень необычно. – подумала она. – И как будто чего-то не хватает.»

– А мясо есть? – спросила она.

Рина уставилась большими немигающими глазами.

– Мы не едим мясо.

– Что, прямо все-все? – спросила Лионор.

– Да. А ты разве ешь?

– Не то, что так уж часто…

– Об этом лучше никому не говорить. И даже не произноси это слова, иначе тебя посчитают… ужасной. Чужая плоть – не пища.

– Хорошо. – согласилась Лионор, вспоминая о милых пушистых овечках и корове с большими влажными глазами. – Наверное, так правильно.

Она выпила еще вина, на один бокал больше, чем дозволялось обычно, и съела странный белый фрукт напоследок, стараясь не думать о стейках, бифштексах, колбасах, котлетах, мясе, запеченном на углях со специями…

– А теперь идем к Эннель! – провозгласила Ринуэль. – Только, надо обязательно сменить платье.

– Зачем?

– Потому что это платье середины дня, а уже двенадцать минут, как ранний вечер.

– Странный обычай. – заключила Лионор. – И сколько же раз на дню здесь меняют платья?

– Зависит от настроения. В среднем, восемь раз, для таких, как ты, и минимум два для таких, как я.

Лионор не стала уточнять. Выходя из столовой, она думала о доме. «Интересно, что сегодня на обед там?– Жареная рыба вперемешку с горькими слезами. Как же мне вас не хватает, девочки. Поскорее бы вернуться.»

Глава 8

Оссет

– Няня, что тебе нужно в моей комнате? Я вообще-то еще сплю. За мной не нужно приглядывать. В двадцать четыре годика детки уже сами справятся с чулками, бантиками и корсетами. – зевнула Оссет.

– Мои девочки выросли. Няня больше не нужна вам? – спросила женщина, присаживаясь на край кровати.

– Что за сантименты? Нужна, конечно, правда, не в том объеме. За некоторыми молодыми волшебницами нужен глаз да глаз. Впрочем, с этим я тебе помогаю, можешь не беспокоится. – спохватилась девушка. – Отдохни, свяжи покрывало…

– Даже если я вам больше не нужна, – словно не слыша, продолжала няня. – ваши родители так не считают. И я так не считаю. Если ты не не знаешь, Оссет, я близкий друг Эрлингов и многим им обязана, как и Эрлинги мне. Я воспитала твою мать, и останусь здесь, даже когда вы сами состаритесь. Воспитывать ваших детей, а если повезет, и внуков. Я из рода долгожителей.

Няня сложила сильные сухие руки на груди и строго посмотрела вперед немигающим взглядом похожих на смородину черных блестящих глаз.

– Ты меня совсем не слышишь что ли? – проговорила Оссет, вскакивая с постели и разминая тело.

– Я-то слышу. – ответила няня. – И ты слушай. Ты должна понимать, дорогая, что я здесь не просто так.

– А то я не догадываюсь.

– Поскольку я самый близкий здесь тебе человек, не считая сестер, твои родители поручили мне сообщить тебе эту новость. Ты выходишь замуж. В этом месяце.