Король эльфов

Коня забил копытом о землю, и Оссет приняла это за положительный ответ. Она вернулась домой почти счастливой. Если даже это никак не поможет найти Лионор, то поможет свершить месть. «Единороги до одури редки. Я продам его чучело и буду продолжать поиски одна. – думала она. – Хотя, постой… Эта тварь волшебна. Содрав с нее шкуру и сварив из этого зелье можно будет проникнуть в мир, который одновременно и рядом, и нескончаемо далеко… Лионор не в лесу. Она где-то над этим лесом. Где-то далеко и одновременно близко. С помощью него найду ее. Он как-то в этом замешан.» Оссет запнулась на мысли о том, что не владеет магией. Она решила действовать в одиночку. Ровно до того момента, пока это возможно.

«Здесь прохладно. – подумала Оссет. – Я вернусь домой. Переоденусь. Возьму еще стрел. Попытаюсь узнать еще немного о единорогах.»

Она вернулась еще до завтрака. Весь дом продолжал спать. Вчера поздно ночью прибыл отец. Оссет не хотела показываться ему на глаза, поэтому быстро забежала на кухню, стащила у кухарки кусок ветчины, кофе и хлеб, и отправилась в свою комнату. Заперев двери, она присела на корточки рядом со своей кроватью. Под ней валялось множество книг, которые Оссет перетащила из библиотеки. Все они, так или иначе, касались магии, волшебства и волшебных существ.

– «Заклятья белой магии», не то. «Солярные символы энергии и звезды-покровители чародеек», это вообще попало сюда случайно. «Высшие магические существа» – здесь точно ничего нет о единорогах, я помню эту книгу.

Взгляд остановился на темно-зеленой обложке с изображением ветровых вихрей.

– «Низшие духи плоти.» – прочитала она. – Вряд ли это относится к теме, но интуиция подсказывает, что есть.

«Интуиция – самая примитивная магия, шестое чувство. Не доверять ей – то же самое, что не доверять своему нюху.» – вспомнила Оссет слова школьного учителя, сказанные много лет назад. «Хорошо, я доверюсь».

Девушка наугад раскрыла книгу. На оном развороте был нарисован стоящий посреди цветов единорог, на другом – человекоподобное существо с длинными пальцами и заостренными ушами, выше головы… Оссет вскрикнула по-детски, испугавшись, и тут же обрадовалась, что рядом никого нет.

– Так, это всего-то рисунок. – сказала она вслух. – Он ничего мне не сделает.

И все же она прикрыла чистым листом картинку на развороте, и сосредоточилась на единороге. «…Существа суть разумные. Единорог зовется так, потому как имеет оный посередине лба. Встречаются также и двурогие единороги, которые суть два духа, заточенных в одном теле. Зовется духом одухотворенным, поскольку бессмертен, способен добровольно покинуть тело и заново переродиться. Финиксы перерождаются раз в столетие, прочие же должны найти себе тело семидневного жеребенка, у которого из четырех копыт одно белое.»

«Интересно. – подумала Оссет. – Впервые я читаю нечто полезное. Откуда взялась эта книга? Надо сберечь ее.» Внимание привлекала страница, закрытая листом и прижатая сверху побелевшей ладонью. Ей больше всего хотелось не глядя вырвать ее, забросить подальше, а лучше сжечь.

«Единорог подчиняется хозяину-духозаклинателю, если его имеет. – продолжала читать Оссет. – Чтобы приручить единорога нужно также иметь в себе сердце чистое, ибо он не подчиняется злой воле. Убийство сего зверя тяжкое преступление, кара за него – смерть.»

– Все равно! Кто сейчас следует этим правилам!? Закон давно устарел единорогов почти нет. – успокаивала себя Оссет.

Не отступая от своего намерения, она продолжила листать книгу. «Раньше меня совсем не увлекали всяческие существа, тем более, что почти все они вымерли. Но оказывается, они могут принести и пользу. Например, у горного тролля можно спросить о чем угодно. И он даст ответ! Правда, уклончивый, загадочный, совершенно непонятный, и за него придется расплатиться, расставшись с какой-нибудь частью тела, которую он тут же сожрет. А потом будет донимать беднягу, вынуждая задавать все новые вопросы, жуть какая. Все же, горный тролль – не вариант.»

Перелистнув страницу, Оссет наткнулась на страницу с изображением дракона. Смутно вспомнились очертания громадного животного там, на поляне. Оссет убрала руку и захлопнула книгу, оставив в ней торчащий белый лист, как закладку.

«Потом посмотрю. Потом прочитаю об этом чудовище. Нет. – сомнения терзали девушку. – Я должна сейчас. Должна оставить страхи позади.» Но сделать этого не получалось. Оссет пыталась убедить себя, что вся та ночь была не более, чем сном. Но воспоминания, яркие и четкие, намертво въелись в память.

Позади двери скрипнули половицы. Кто-то стоял у порога, держась за дверную ручку и не решаясь войти. Оссет задвинула все книги обратно под кровать и повернула голову, уставившись на дверь.

– Проваливай. – проговорила она. – Я не желаю никого видеть.

– Может быть, ты передумаешь, когда узнаешь, что у меня для тебя подарок? – раздался скрипучий мужской голос.

– Папа? – спросила Оссет.