Коптский крест

А невероятно детализированные картинки с американскими аборигенами и переселенцами? А незнакомый, но грозный броненосец с цветком сакуры на форштевне? И, наконец, главное… Никольский шагал по московской мостовой, а в висках у него метрономом билась, то на японском, то на русском, страшная фраза: «Рошия кикан кутсугуеса»…«Русский флагман перевернулся…»

Часть вторая Пикник в Зазеркалье или «Честность — лучшая политика»

Глава двадцать пятая

Лето в 1886-м году пришло в Москву необычно рано. Уже в конце апреля настали теплые, почти жаркие дни, городовые сменили суконную тёмную форму на светлые коломянковые кители и натянули на фуражки полотняные чехлы. Дворники, спасая прохожих от пыли, принялись усердно окатывать мостовые водой. Над Москвой привычно повисли тучи мух.

На Лубянской площадью их было особенно много. И неудивительно — здесь располагалась самая большая в Москве биржа извозчиков. Возле самого фонтана[110] стояли извозчичьи кареты; между фонтаном и домом Шипова расположилась биржа ломовых. А дальше, вдоль всего тротуара, до самой Большой Мясницкой, тянулась нескончаемая шеренга извозчичьих пролеток; сами извозчики толклись возле лошадей, собираясь в кучки. Лошади стоят разнузданные, с торбами на мордах; время от времени кто-то из извозчиков отбегает от кучки сотоварищей и поправляет торбу у своей савраски. Вокруг фонтана в центре площади — вереница водовозов. Они черпают воду прямо из бассейна грязным ведром; над толпой, вперемешку с мухами, висит площадная брань.

Мостовая вдоль тротуара засыпана клоками сена, навозом, овсяной шелухой; под ногами у лошадей и пешеходов — стаи голубей и воробьев. У дверей простонародного трактира «Углич» толпа — извозчики чай пьют.

Чистая публика опасливо пробирается через все это пахучее, шумное столпотворение, уворачиваясь от лошадиных хвостов, стараясь не вступить в свежие кучки навоза. Приличные дамы брезгливо поддерживют складчатые юбки, семенят приказчики да мелкие комиссионеры, из числа тех, что квартировали неподалеку, в «Мясницких» меблирашках.

А вот две гимназистки, пробиравшиеся через лубянское столпотворение, словно и не замечали многочисленных препятствий. Барышни ловко избегали опасностей, не обращая внимания на окружающий их грубый реализм — щебетали о чем-то своем, радостно улыбались. А что? День солнечный, учебы остались считанные дни; обе собеседницы юны и красивы, а пирожные[111] в кофейне на углу Никольской и Лубянки такие аппетитные!

— Ой, Русакова[112], ну что ты за трусиха? Мы только на минутку зайдем: возьмем меренги и сразу убежим! И никакой инспектриссы там нет, вот увидишь! — убеждала подругу одна из девушек. Та лишь качала головой.

— Тебе-то легко говорить, Овчинникова! А я всего две недели как попалась этому мерзкому Вике-Глисту! Если бы не эти ваши американцы — уж и не знаю, что и было бы! Матушка ни жива ни мертва была, когда он на нас напустился…

Вторая девочка хихикнула:

— Ну да, это они могут. — Американцы наши, я о них говорю. — пояснила она в ответ на вопрошающий взгляд товарки. — Уже неделю в нашем доме живут, а я все привыкнуть не могу — такие они… не как все. Знаешь, а тот мальчик, Ваня — он Николку на бицикле кататься учит! А его папа, Олег Иванович, нас пригласил на воскресенье в парк, на пикник, вот! Хочешь, пойдем с нами?

Нерешительная девочка задумалась. Ей явно хотелось согласиться на предложение подруги.

— Знаешь, давай зайдем к нам, чаю попьем? — барышня решила отложить трудный вопрос. — Вот, прямо сейчас, возьмем меренги у «Жоржа» — и к нам? А там все и обсудим.

— Ну, хорошо, уговорила, — легко согласилась подруга. — Кстати, а твой кузен, морской офицер — он дома теперь?

— Опять ты за свои глупости, Овчинникова! — привычно возмутилась нерешительная, — Он же старше тебя на 15 лет почти! Как не стыдно?

И обе девочки скрылись за стеклянными дверьми, возле которых висела вывеска «ЖОРЖЪ COFFEUR».

«…Для исправления повреждений, кои окажутся в необходимых для опытов и исследований минных запасах морского ведомства, а также для заказа новых предметов и на материальные потребности для мастерской и для гальванических операций вообще, ассигновать сумму 500 руб. серебром.

Для ознакомления с подводной гальванической минной частью гг. офицеров морского ведомства назначить, по усмотрению и выбору начальства, некоторых из них в числе не менее трех к участию в сих занятиях — из наиболее способнейших к практическим операциям, вполне ревностных и благонадежных».