Коптский крест

Дело в том, что батарея айпада была истощена примерно на треть, а зарядки у меня не было. А хоть бы и была — поди, сыщи в 1886 году сеть на 220 вольт с евро-розеткой! Так что порыться, не спеша, в этом кладезе знаний не получится — в режиме чтения айпада хватит, судя по индикатору, часов на 9, да и то — при минимальной яркости экрана. Вывод: этот козырь надо приберечь на самый крайний случай, а пока я по быстрому показал Николеньке несколько эпизодов из разных фильмов — и отключил девайс до лучших времен. Кстати, в процессе демонстрации технологий 21-го века, я лишний раз оценил гений Стива Джобса: гимназист, не имеющий ни малейшего представления не то что о компьютере, но даже об арифмометре и пишущей машинке, с ходу освоил основные принципы яблочного интерфейса и черед десяток минут уже листал странички и открывал файлы. Вот что значит «дружественный интерфейс»…

Но к делу. В рюкзаке нашелся еще и калькулятор — самый обыкновенный «Ситизен», тонюсенькая пластинка размером в пол-ладони. Вот ему истощение батарей не грозило, поскольку работал гаджет на встроенной солнечной батарее — как и мои наручные электронные часы с кучей функций, включая плеер. Кроме того, технологии 21-го столетия были представлены горстью гелевых ручек, нокиевской мобилой, пустой флешкой на восемь гигов, швейцарским армейским ножом-мультитулом и начатой пачкой «Риггли Спиарминт». А еще — в кармане джинсов прятался верный перцовый баллончик, знакомства с которым так удачно избежал злобный дворник Фомич. Вот, собственно, и все имущество путешественника во времени. Негусто — но хоть что-то.

Мы с Николкой проболтали часов до двух — в тёмноте, лежа в постелях; режим в доме Овчинниковых был вполне патриархальный, свет гасили в 10 вечера. Он все пытал меня: что произойдет дальше в России, да и во всем мире? Почему-то парнишка был уверен, что досконально знаю обо всем, что произошло между его 1886-м и моим 2014-м годом. А что я мог ему рассказать? События второй половины 19 века были для меня сплошным белым пятном. Нет, я помнил, что в 61-м году случилось освобождение крестьян, потом была война с турками — это когда наши чуть нее взяли Стамбул, — а потом вроде бы, эсеры взорвали царя. И все; следующее событие, о котором я знал хоть что-то, была русско-японская война 1904-го — 1905-го годов. Так что я выкручивался, как мог — и благодарил Николенькину тетку за то, что она заставила нас погасить свет. Щеки мои ощутимо горели от стыда. Как же я проклинал себя за то, что так и не добрался хотя бы до романов Акунина (вроде бы он писал как раз об этом времени) — что уж говорить о тех книгах по истории, что регулярно подсовывал мне отец! А я, дурак, все танчики гонял на компе! Вот уж точно — «знал бы прикуп, жил бы в Сочи», как говорил отцовский товарищ, дядя Андрей. Кто ж знал, что сведения об этом, не самом популярном периоде отечественной истории НАСТОЛЬКО мне понадобиться?

Но — делать нечего, оставалось лишь краснеть от стыда за свою дремучесть, — и сожалеть об упущенных возможностях.

Засыпал я, хоть и на сытый желудок, но с тяжелым сердцем. Понимаете, в ближайшем будущем меня ждала полнейшая неопределенность. И единственный человек, на которого я мог положиться — гимназист, чья голова битком набита жаждой приключений и Буссенаровской романтикой. Или Буссенара здесь тоже еще не издавали?[31] Грустно… ничего-то я не знаю. Да, тяжела ты, доля попаданца…

Глава пятая

Олег Иванович в раздражении прохаживался по тротуару. Это не лезло ни в какие ворота: он уже почти полчаса пытался дозвониться до сына, но в трубке, раз за разом, звучало ненавистное «Аппарат вызываемого абонента отключен или находится вне зоны доступа». Ну куда, скажите на милость, он мог деться? Вот — тот самый дом на улице Казакова, про который говорил мальчишка в гимназической форме — а, значит, сюда и должны были направиться ребята. Неужели что-то случилось? Да нет, мальчик выглядел, хотя и странно, но вполне прилично. И он явно нуждался в помощи — вот Олег Иванович и отпустил с ним сына.

Телефонный звонок, прозвучавший так некстати, был от редактора журнала «Вестник живой истории», куда, они с Ваней, и направлялись, когда встретили Николку. Олег Иванович уже неделю откладывал встречу, да и на этот раз припозднился — так что придумывать оправдания и снова переносить визит, было решительно невозможно. Он рассчитывал за полчаса, максимум — час, уладить дела в редакции, а потом встретить сына и расспросить того, чем кончилась история с «гимназистом». И вот, уже целых 40 минут Олег Иванович вышагивал туда-сюда по улице, названной в честь великого русского архитектора, и терзал мобильный телефон.

— Пап, ты здесь? Вот здорово! Не волнуйся, у нас все в порядке, просто тут ТАКОЕ…

Олег Иванович обернулся — от угла Гороховского переулка бежал сын.

— Ты только послушай, — начал, было, Ваня, но отец в раздражении перебил:

— Это как понимать? Зачем телефон-то надо было отключать? Я места себе не нахожу, гадаю, что с тобой стряслось… Ах, и вы здесь, юноша? Ну как, нашли свой загадочный дом?