Будущий святой родился в том же году, что и Константин, в Каппадокии, одной из восточных провинций Империи. Обстоятельства обращения Георгия в христианство неизвестны. В молодом возрасте он стал солдатом, причем прекрасным солдатом. В армии императора Диоклетиана он достиг не по годам высокого чина. А потом неожиданно для всех стал активно проповедовать христианство.
Георгий был арестован, отвезен в Никомидию и здесь подвергнут пыткам. От него требовали отречения от его веры.
Сохранились свидетельства о том, что в первый день Георгия мучили железными когтями — драли ими грудь и спину.
На второй день его колесовали и пытали расплавленным оловом.
На третий — положили на грудь огромный камень. Полуживого Георгия посадили на раскаленного железного вола.
Весь четвертый день его били плетьми, привязав к столбу.
На пятый день он был казнен. Ему отсекли голову. Это случилось 23 апреля 303 года — ныне день памяти великомученика (по новому стилю 6 мая).
Но вернемся к нашему герою. Константин не участвовал в пытках и казни святого Георгия. Однако жуткая расправа над ним произвела на Константина очень сильное впечатление и на долгие годы осталась в его памяти.
В конце концов, став уже императором, Константин учредит первый в истории орден и назовет его Георгиевским. Это будет уже в 330 году в Константинополе.
Но в честь какого из двух Георгиев учрежден самый древний орден планеты, до сих пор остается неизвестным. Восемь веков спустя византийский император Алексей Комнин переименует этот орден в честь самого Константина.
Он продолжал служить у Диоклетиана в Никомидии. Но эти две мученические смерти, как он потом признается своему биографу Евсевию, сильно изменили его жизнь. Он стал часто размышлять о вере, о Боге.
Две эти смерти заставили Константина всерьез задуматься о сути христианства. Он не мог понять одержимости тех, кто во имя своего Бога безоглядно выбирал смерть.
Это происходило несмотря на то, что многие христианские священники негласно призывали верующих создать видимость отречения и признания римских богов. Они уверяли, что эта очередная кампания гонений, как и прежние, скоро затухнет. Однако люди не хотели позорить свою веру и шли на мучения, на смерть.
Константину это казалось чрезмерной жертвой. Он был практичным человеком. Выше земной жизни он не знал ничего.
Когда его отношения с императором стали более доверительными, Константин решился однажды спросить его:
— Чем так прогневали вас христиане, доминус?