Конопляный рай

Дима машинально посмотрел в сторону шума, стараясь угадать в темноте реку, но ничего, кроме силуэтов нависающих деревьев, не увидел. Но речка шумела, вселяя в душу искорки надежды и радости.

– С голоду не умрем. Рыбы – обожраться. Ягода поспевать начала, я голубики знаю где, за час ведро можно собрать. Идти далековато, но это ерунда, – продолжал Кася успокаивать толпу. – Мы будем жрать. Жарить, я хотел сказать, Димка грибы собирать… – Кася был в приподнятом настроении, словно только что слез с автобуса. – Ну, вот мы и на месте.

Место, совсем не похожее на «место», напоминало разрушенное осиное гнездо. Утлое сооружение, наполовину сгоревшее, но с остатком крыши небольшого сарая, могло защитить только от слабого дождика и немного от ветра. Со всех сторон его обступала стена высокой густой травы. Через минуту на месте старого кострища мерцал слабенький огонек. Не сговариваясь, каждый занялся своим делом. Пашка собирал поблизости дрова, Кася готовил место для ночлега, а Остап занимался приготовлением пищи. Особого ума не требовалось, чтобы вскрыть консервную банку и нарезать хлеб, поэтому Димка оказался не у дел, хотя одно дело у него оставалось – комары продолжали атаковать.

– Хорош тебе, Димок, казачка танцевать. Сбегай за водой. Речка там. Не свались только, там берег крутоватый. – Кася махнул в неопределенном направлении, протягивая Димке армейский пятилитровый котелок. – Не забудь сполоснуть. Смотри, не заблудись, свисти, если что.

С трудом ориентируясь в темноте, спотыкаясь о невидимые преграды, Дима побрёл на шум. Река возникла неожиданно. Она пробегала у самых ног, и он с разбегу чуть не влетел в воду. В этом месте река текла почти бесшумно, по характеру берега угадывалось её заиленное и глубокое дно. Чуть выше доносился шум переката. На какое-то мгновение он совсем забыл о комарах, свежесть и прохлада воды заворожили его. В глубокой ровной глади угадывалось отражение темного леса. Немного постояв и вглядываясь в темноту, он постепенно стал различать в плотной стене отдельные стволы деревьев и очертания противоположного низменного берега. В этой первозданной тишине у Димы возникла мысль, что река по настоящему живая, и молча наблюдает за ним из своей невидимой глубины. Зачерпнув немного воды, он прополоскал котелок и набрал чуть больше половины, зная, что лишнее все равно расплескается. Вдруг ему показалось, что в темноте кто-то, верее, что-то стоит и смотрит на него. Вспомнив Касин недавний рассказ о болотном воре, он ощутил страх, по спине пробежали мурашки. Неожиданно в кустах послышался приглушённый сап. Еще не успев ничего сообразить, он почувствовал, как волосы на голове зашевелились; все Касины рассказы превратились в живую картину. В кустах уже слышалось настоящее шипенье. Не разбирая дороги, он кинулся через высокую траву, затылком чувствуя, что по его пятам кто-то идёт. Он не помнил, сколько пробежал. Остановился, когда понял, что забрел совсем не туда, откуда пришел. Вокруг всё было похоже на лабиринт. Только шум речки позволял понять, где он и куда надо идти. Он прислушался. В темноте угадывались останки построек. Один раз он чуть не угодил в яму, чудом не разлив воду. Внимательно осмотревшись, он различил в темноте слабое мерцание от костра. Димка с облегчением пошел на свет. Совершенно выбитый из сил, он вышел на небольшую поляну, где догорал костер. Большое бревно, обложенное мелкими коряжками, медленно тлело, и так могло всю ночь мерцать в темноте даже в дождь. Вокруг был полный хаос, всюду валялись пустые консервные банки, фантики, куски полиэтилена, грязное тряпьё и разная дребедень. У самого костра что-то зашевелилось. От неожиданности Дима вздрогнул, первая мысль была, что это лесной зверёк, промышляющий в темноте воровством, но потом сообразил, что это кто-то спит: из-под одеяла выглядывала растрёпанная белобрысая голова. В свете костра блеснули глаза и опять исчезли под одеялом: парнишка лет тринадцати лежал прямо на голой земле.

– Ты кого тут забыл? – голос донесся из другого угла и был осипшим и тягучим.

Внимательно приглядевшись, Дима различил блеск открытых глаз. Пламя костра теряло свою силу, и в темноте с трудом можно было различить фигуры; ребята лежали на подушке, сделанной из травы и веток. Сверху было что-то, напоминавшее полог, собранный из кусков полиэтилена.

Он подошел ближе. Ребят было пятеро или шестеро. Они не спали, но находились в каком-то бреду.

– Ты, Кася?

–Я не Кася, – ответил Димка, постепенно осваиваясь в незнакомом месте.

Голос парня был вялым, а слова едва угадывались:

– У тебя вода в котелке, что ли?

– Вода.

Усевшись на край настила, парень протянул руку, уже давно не мытую и покрытую бородавками.

– Сушняк долбит. Дай глотнуть, а то ломки на реку переться по темноте.

– Смотри, холодная, – предупредил Димка.

Парень лениво засмеялся.

– Колё-ёк, – он пихнул в ноги лежащее тело, укрытое синим фазанским пальто. Такое же когда-то получил брат в своём училище, когда его отфутболили из школы в седьмом классе за «хорошее поведение».

– Колёк, хлебни водички, водовозочка приехала.