Конкурс киллеров

   Два! Я наклонилась к системному блоку, задвинутому глубоко под массивный деревянный стол, просторный, как танцплощадка. Человек десять могли бы за ним рассесться, не касаясь друг друга локтями! Просто круглый стол короля Артура!

   Под суперстолом было темно и пыльно, и я с трудом удержалась, чтобы не чихнуть. Спешно ткнула накладным когтем в кнопку POWER, и машина загудела, запускаясь. Ну же, где тут разъем USB? На передней панели ничего подобного нет!

   Я пощупала «хвост» проводов – запас есть, это хорошо… Одним рывком вытащив системник из-под стола на свет божий, я перегнулась через него и осмотрела устройство с тыла. Ура! Есть! Прямо под двумя штекерами, красненьким и синеньким, два гнезда, не знаю, какое именно мне нужно, буду тыкать наугад…

   Три! Мобил точно состыковался с разъемом, и крохотный хрусталик на ребре параллелепипеда заморгал красным! Надо же, оказывается, это не страз, а лампочка…

   Четыре! На мониторе открылось окошко, оповещающее меня о том, что компьютер обнаружил неизвестное устройство. Неизвестное, говорит? Ничего, сейчас я их познакомлю! Несколько последовательных щелчков мыши – и чужая машина приняла мой маленький мобил в свои объятья, походя окрестив его «диском G». Ладно, гэ так гэ, не буду придираться! Хоть горшком назови, только в печь не ставь…

   Пять! Щелкаю на иконке мобила, открываю его, хватаю окошко за уголок, чтобы оттянуть его вправо, и… И сыплю туда все, что есть на экране!!! Ой, и прожорливый же диск гэ, ой, молодец, маленький мой!

   Шесть! Иконку за иконкой побросав в раззявленный клюв мобил-драйва содержимое «рабочего стола», папки «Мои документы» и разное прочее добро общим весом мегабайт в двести, я наугад проверила, усвоил ли мой маленький компьютерный друг скормленную ему информацию – оказалось, усвоил как миленький!

   Семь! Рывком выдергиваю мобил из задницы системника, закрываю крышечкой с цепочкой, снова вешаю ее на шею, в три приема выключаю компьютер и…

   И дыша, как марафонец на заключительном этапе дистанции, бегу в туалет. Он все-таки понадобился, потому что от страха у меня приключился приступ медвежьей болезни!

   В общем, когда вернувшиеся с непродолжительной экскурсии по местам сексуальной славы хозяина дома дистрофик и Ирка принялись на два голоса громко кликать меня в кабинете, я добросовестно использовала унитаз по прямому назначению и потому выкрикнула сакраментальное: «Занято!» вполне натурально сдавленным голосом.

   Минут через десять мы присоединились к большой компании гостей, за время нашего отсутствия заметно повеселевших, потому что снующие взад-вперед официанты без устали обносили присутствующих горячительными напитками. Сопровождавший нас в экскурсии к местным сантехническим достопримечательностям дистрофик, напротив, погрустнел и убежал прочь, едва мы вернулись в зал. Обеспокоенно глянув ему вслед – что это он задумал? – я заметила, что тонкая индюшечья шея нашего проводника подозрительно побагровела. Вряд ли человечек столь субтильного телосложения способен получить апоплексический удар, даже если предположить, что он принял близко к сердцу локальную канализационную драму! Вероятно, это Ирка приложила руку к затылку несчастного.

   – Ты что, по шее ему надавала? – вяло кивнув в сторону быстро удаляющегося дистрофика, спросила я подругу.

   – А нечего руки распускать! – огрызнулась Ирка.

   Я ничего не ответила, потому что неосторожный кивок внезапно отозвался сильным головокружением. Вдобавок у меня не переставая болел живот, кишки трясло и крутило так, будто непосредственно по ним пролегла трасса гонок «Формулы-1».

   – Давай сматываться отсюда, – тихо попросила я Ирку, гигроскопичным белокурым локоном промокнув взмокшие виски. – Меня тошнит.

   – Меня тоже тошнит от этих снобов, – кивнула подруга, выразительно посмотрев на пару тощих теток в вечерних туалетах, откровенно и с явным неодобрением разглядывающих нас. – Понавешали на себя бриллиантов, сороки попугаистые! Небось оптом камни брали, на развес!

   Дружно фыркнув, тетки повернулись к нам голыми спинами, демонстрируя негодующе шевелящиеся костлявые лопатки.

   – То-то, – с явным удовлетворением произнесла Ирка. – А то вытаращились на нас, как дохлые козы!

   Я хотела поправить подругу, заметив, что таращиться свойственно не столько дохлым козам, сколько вполне живым баранам – и в основном на новые ворота, но не смогла сказать ни слова. Рот мой наполнился горькой слюной, и я почувствовала, что меня сейчас вывернет прямо на мраморный пол. Ноги задрожали, и я схватилась за Ирку.

   – Что это с тобой? – заметив мое состояние, испугалась подруга. – Ты вся зеленая, как та пальма! Тебя что, по-настоящему тошнит? Вот беда! Черт, это наверняка от этой дряни, каки-бяки: надышалась ты ее мерзкими парами, вот тебя и скрючило!

   – Уведи меня отсюда, – прошептала я, чувствуя, как мое автобронзированное лицо заливают ручьи холодного пота. Вот расползется мой макияж к чертовой бабушке, и прощай, конспирация!