Конфронтация

Развернувшись, он ушел. Я опускаю взгляд на светлую. Она, сощурив свои изумительные глазки, с подозрением смотрит на меня. Грустно улыбаюсь и говорю:

– Наберись мужества и смирения, Ирмиель: скоро ты сможешь лицезреть Верховную богиню Тьмы…

А вот это заявление ввело мою родственницу в состояние шока:

– Что? Здесь? Сюда? Богиню? Элос?

Снисходительно хмыкнув, я направился к замаскированным храмовникам, уже начавшим стягивать в кучу допрошенных офицеров.

В этот раз, похоже, решили пустить в расход всех имперцев-немагов. Если бы не необходимость удержать «Вторую кожу», можно бы было вообще обойтись без жертв. А вот если бы у нас был большой накопитель, полный маны Тьмы, то призвать богиню во плоти смог бы и я сам.

Ирмиель, очевидно догадавшись о том, что произойдет дальше, громко спросила:

– И чем же вы лучше их?

Я повернул к ней голову и произнес:

– Нет, светлая, мы – не лучше. Мы намного, намного хуже. А почему? Мы знаем, что делаем и каковы будут последствия наших поступков. В том числе политические. Если уж на то пошло, то почитай на досуге историю последней войны эльдаров и причину деяний Эрона. Вы, светлые, такие же, как и мы. Вот только вы умело маскируете свою кровожадность. Впрочем, это неудивительно – ведь недаром мы когда-то были единым народом…

Рядом раздался голос Шеяшхи:

– Ашерас, ритуал «Удержание воли» готов.

Весь мой запал погас, и я почти лениво бросил:

– Начинайте.

В отличие от предыдущего, такого далекого призыва, теперь на остриях двенадцатилучевой звезды стояли по три храмовника, поливающих площадь внутри геометрической фигуры маной Тьмы.

Когда черный шар раздавил и впитал останки жертв, я поморщился. Зерно правды в словах Ирмиель все же было.

Сфера зашевелилась, и раздался глубокий голос богини:

– Какого демона, Ашерас?! Я очень не люблю поверхность. Тебе может резко поплохеть, если причина не особенно важна. – Одновременно с этими словами сфера развернулась в висящую в метре над землей будто бы залитую нефтью практически обнаженную фигуру Элос. Ее тело словно находилось в воде, и пышные волосы волнами развевались в неощущаемом для нас течении. Великая богиня сузила глаза и недовольно продолжила: – Ну и?..

Я изобразил легкое удивление с покаянием и ответил:

– Разве нужна причина, чтобы лицезреть красивейшую и сильнейшую богиню? – Красноречиво позволяю скользнуть взглядом по отличной поджарой фигуре своей покровительницы.

– Льстец! – почти рыкнула Элос, но, судя по ее виду, она была довольна: – Чего ты хотел?

Вернув серьезное выражение лица, я произнес:

– Мое сожаление, Великая, но нужен ваш совет. Мы кое-что обнаружили и в растерянности.

– Да? Так уж и в растерянности?

Я повел рукой, и шатер, коротко полыхнув пламенем, рассыпался в мельчайший прах, оголив свое содержимое.

В следующее мгновение Элос исчезла из звезды и возникла прямо перед чудовищным троном. Зависнув перед ободранным телом, она задумчиво произнесла:

– Что ж. Это ритуал призыва, наподобие моего «Удержания воли». Только намного более грязный. Вот только непонятно, что тут делает этот трон с эльдаркой. Такое впечатление, что это поставили позже. К сожалению, остаточные помехи от призыва этой сущности сначала перемешали, а потом затерли здесь все. Что-то знакомое…

Я подошел ближе:

– Может, призывали Хетроса?

Элос протянула:

– Это вполне возможно… Но мог быть и любой из других владык или даже богов. – Богиня покрутила головой и понюхала воздух: – Это что – Ишерский лес?

Я развел руками:

– Да.

Неожиданно к нам подбежал Шеяшхи:

– Сюда приближается большой конный отряд!

Элос покосилась на него и, резко снизившись ко мне, сказала, глядя в глаза:

– Здесь готовится что-то очень неприятное и масштабное. Мне это все не нравится. Будь осторожен. – После этих слов она развеялась черным туманом.

Глядя на сидящее на троне тело, произношу:

– Захватить в плен командиров и магов! Всех остальных – убить.

Вернувшись к своим вещам, я снова достал футляр и открыл его. Достав и развернув сверток с маской, мне осталось лишь пораженно выдохнуть: она была сделана из алого металла. Кроме того, она не была безликой, а четко повторяла черты моего лица, напоминая в этом посмертные маски почивших земных царей и фараонов. Вдобавок она не имела обычных ремешков, а значит, ее принцип действия был такой же, как и у масок матриархов. Одним словом, кто-то в своем рвении явно перестарался.

Чувствуя спиной устремленные на меня взгляды, я, набравшись храбрости, стянул черную маску атретаса со знаками различия Серх и, завернув ее в нежнейший черный шелк, уложил левой рукой на освободившееся место. Ну что ж! Двумя руками я прижимаю алый металл к лицу. Секунду ничего не происходит, а потом приходит острейшая боль – по ощущениям в скулы непросто втыкаются иглы, а, похоже, закручиваются шурупы. Маска сама чуть сдвигается, занимая определенное место, и сливается с кожей.