Конфетти для близнецов

— Юля, — он осторожно взял меня за руку. Мы стали снижаться. — Понимаешь, мне было так проще. Проще принять вид… человека, — сказал Влад, а я дернулась. Начинается…

— Но… наши особенности таковы, что я мог только… скопировать кого-нибудь. Слава просто первым попался на глаза, — он пожал плечами, а я настороженно слушала. Давай-давай, рассказывай! Скоро будешь отдыхать с Наполеоном и Пушкиным в комнате с белым потолком!

— Невольно забираешь не только внешность, но и состояние и… настрой, — улыбнулся Влад. — Знаешь, я не собирался тебя соблазнять, но, как только увидел, ничего не мог с собой поделать! — он крепче сжал мою руку, но я продолжала играть в молчанку, переваривая услышанное. Значит, не собирался! Еще лучше! Но если Влад не собирался, получается, собирался… Слава? Меня? соблазнять?!

Бред какой-то!

Похоже, это теперь будет мое любимое выражение.

— Юль, я ни о чем не жалею, — Влад встряхнул меня за плечи. — Благодаря тебе я узнал такие ощущения, которых не знал раньше, — проговорил он, а я почувствовала себя учительницей, подарившей радость первого секса восторженному десятикласснику. — Я сожалею, что так получилось с тем парнем…

— Со снеговиком? — севшим голосом выдавила я, а он кивнул.

— Он видел, как я… впрочем, не важно.

«Он видел, как ты душил кого-то во дворе в буйном припадке раздвоения личности!» — на огромной скорости приближаясь к хорошей, высококачественной истерике, подумала я. Сейчас у меня произойдет непоправимое раздвоение личности!

Одна «личность», которая старательно превращалась в брюнетку — умную, расчетливую, хладнокровную особу, если верить расчетам и статистикам! — верила своим ушам и трезвому уму, и потому хладнокровно предлагала мне немедленно, по приземлению, позвонить куда следует, чтобы площадь наводнили люди в белой, синей и еще какой-нибудь униформе и как можно быстрей изолировали такого опасного типа от общества. А пока советовала ловко и хитро запудрить ему мозги, чтобы удержать до приезда служб.

Но вторая, отчаянно цепляющаяся за нежную блондинку, так хотела поверить этому странному, ужасно обаятельному пришельцу, который был так снисходительно нежен, так удивительно непостоянен, но при этом ужасно привлекателен! Пусть даже ему пришлось убить для этого одного человека и превратиться… в другого.

— Где Инка? — спросила я, поскольку при всех раскладах этот вопрос нужно было выяснить обязательно, будь рядом со мной хоть Влад, хоть Слава, хоть… — И почему я?..

Но ответить он не успел, поскольку конструкция, к которой были прикреплены наши сиденья, до этого плавно опускавшаяся вниз, внезапно накренилась, вздрогнула и замерла. Люди, повисшие в наклонном состоянии, завизжали, и я была среди них. Первой и, кажется, лучшей!

— А-а-а! Что происходит?! Эй! — завертевшись в кресле, я моментально перепугалась так, что даже присутствие рядом опасного психа Владиславы стало казаться не таким… опасным. Сам «псих» молчал, напряженно вглядываясь куда-то в верх.

Наши сиденья снова пришли в движение, и народ заорал громче прежнего, поскольку крен усиливался, и стало ясно, что с аттракционом не все в порядке. Люди кричали, а те, что на земле, даже громче.

— Мамочки, что же это такое? — причитала я, совершенно забыв про Влада, крутила головой и пыталась судорожно придумать хоть какой-то план спасения. Мы же сейчас упадем!

Первые кабинки уже чиркали по площадке, и крик стоял невообразимый, заглушающий даже лязг железа и музыку еще ничего не подозревающего праздника.

«Сейчас будет из нас хорошая «консерва», как недавно говорила продавец Надежда», — в панике подумала я, вцепившись ледяными руками в поручень и с ужасом наблюдая, как приближается земля. Приземление неизбежно, пусть даже оно будет смертельно опасным. Три… два… один…

Со скрежетом аттракцион рухнул вниз, смешивая крики, стоны и ругань с воем приближающихся сирен. Во все стороны брызнули осколки, мелкие части, куски пластмассы, а с самого верха слетел какой-то диск, быстро устремившийся в туман.

— Ир, это кошмар какой-то! Это просто чудо, что я осталась жива! — я шла по парку, подволакивая ногу и удаляясь все дальше от места ужасной катастрофы. — Там все оцепили, «скорые», полиция…

— А ты в первом ряду зевак с ножницами в руках перерезаешь ленточку со словами: «Преступление прошу считать открытым!» — что-то аппетитно жуя, хохотнула в трубке сестра. — Ты можешь, Юль! Ты вообще скоро? Мы уже за стол садимся…

— Ир, ты не поняла? — я даже остановилась. — Я сейчас рухнула с аттракциона и осталась жива! А вот Влад…

Не знаю, почему, но я заплакала. Мне все равно было его жаль, пусть и псих, и человека не пожалел…

Но он просто не соображал, что делает, находясь в другой… реальности. В своей личной. Куда чуть было не угодила я.

— Что Влад? Ты узнала, где Инка? — Ира быстро сменила тон на более деловой и шумно проглотила то, что так старательно жевала до этого.