Конец земной истории

– Я хотела забрать ее к себе, она отказалась. Она обожает отца, а он относится к ней как к собачонке, балует, сует деньги и отпихивает, когда надоест. Позволяет говорить гадости о знакомых – это его забавляет.

Было поздно и темно, когда они подошли к дому Ларисы. Монах видел, что она не знает, как поступить – то ли пригласить к себе, то ли распрощаться, – жалеет, что была откровенна, готова снова забиться в свою раковину. Он притянул ее к себе, поцеловал в щеку. Она испуганно отпрянула.

– Уколол? – спросил Монах, и Лариса неуверенно рассмеялась…

Глава 12 Мэтр в домашнем интерьере

Открыла Монаху Лика. Обрадовалась, схватила за руку. Потащила в гостиную. Левицкий лежал на диване, накрытый пледом. Дремал. У изголовья горел торшер под абажуром цвета терракоты, в его свете неподвижное лицо старика казалось вылепленным из темной глины. Поблескивала серебряная сережка в ухе. На журнальном столике лежала кверху обложкой книга. Диккенс. В комнате царил полумрак.

– Папочка! – заверещала Лика. – Олег пришел!

Была она в черном: короткая юбчонка и водолазка, и ее круглая колючая голова казалась бутоном странноватого цветка на длинном стебле. Синие веки, торчащие ресницы, бледное треугольное личико – она напоминала незрелого вампира.

Старик открыл глаза.

– Олег! Приветствую вас, мой юный друг! Наконец-то!

– Добрый день, Роман Владимирович. – Монах подтянул стул и уселся. – Как здоровье?

– Отлично! Вот, лежу, смотрю в окно. Что там, кажется, зима?

– Зима, Роман Владимирович.

– Еще одна зима в моей жизни. Спасибо, Господи! Всюду белым-бело, заснеженные аллеи в парке, пронзительный холодный воздух и небо синее-синее, и солнце. Скрип снега под полозьями, вкус поцелуя на морозе… Все мы в душе идеалисты, Олег. Я в парке лет сто не был, пригласи вы меня – откажусь, поди. Дома теплее, и по височкам можно, да и лень сапоги натягивать, а старая картинка из детской хрестоматии жива – ах, аллеи, ах, деревья в снегу, ах, золотые купола. Инерция, угасание, порог вечности. И не надо мне тут про то, как я замечательно сохранился, еще хоть куда, и много интересного впереди.

– Папочка, ты прекрасно сохранился! – пискнула Лика, обнимая отца. – Ты у меня самый красивый, самый умный, самый талантливый! Ты…

– Дитя мое, сделай нам кофе, – остановил ее старик. – Или чаю? – Он вопросительно взглянул на Монаха.

– Кофе нормально. Покрепче, с сахаром. Помочь?

– Ну что вы! Я сама! – Лика расхохоталась и умчалась.

– Как жизнь, Олег? Что нового в мире? Я весь в девятнадцатом веке, ящик почти не смотрю, новояз всю обедню портит. Я как ископаемое животное, воспитанное на классических текстах, которое случайно уцелело и помнит лучшие времена. Времена и нравы переменились, а я остался где-то там. Старый корявый пень, который давно пора выкорчевать. Перечитываю вот Диккенса, старых авторов. Тем и жив.

– В жизни много интересного… – неопределенно пробормотал Монах.

– Я знаю! – Левицкий рассмеялся. – Вы меня не слушайте, Олег, все старики брюзжат. Роль такая. Я больше не буду. Сию минуту стану энергичным живчиком в возрасте. Меня еще женщины интересуют, честное слово! Вы женаты?

– Боюсь, что нет. На данном этапе.

– Ага. А какой у вас интерес к этой девчонке?

– Простите? – Монах с трудом удержался, чтобы не спросить: «К которой?»

– Лика заявила, что вы встречаетесь. Это правда?

Монах рассмеялся.

– Я так и думал. Скверная девчонка, все время врет. Я не очень поверил, но решил спросить на всякий случай. То есть вы хотите сказать, что она никоим образом вас не волнует?

– Не волнует никоим образом.

– Тогда ладно, живите. А может, она в вас влюбилась? Знаете, такой возраст, этих соплюшек всегда тянет к мужчинам постарше. Она только о вас и говорит.

– Не заметил… насчет любви. Она пригласила меня, чтобы помешать убийству.

– Чтобы помешать убийству? – Старик привстал, опираясь на локти. – Что значит, помешать убийству?

– Она рассказала об убийстве тетки, о гибели Норы и попросила прийти, так как может произойти новое убийство.

– Нору не убили, Олег. У моей жены была дурная привычка лихачить, я предупреждал неоднократно. Было открыто дело, я говорил со следователем. У них нет ни малейших сомнений, что это было ДТП. Обыкновенная банальная авария. При чем здесь Лика? Вы ей поверили?

– Она была очень убедительна, и я…

– …решил увидеть собственными глазами семейку убийц, – перебил старик. – Так, мой юный друг?

– Так. – Монах взглянул на портрет крупной красивой женщины с веселыми глазами, в лиловом платье. – Решил увидеть собственными глазами семейку убийц.

Старик удовлетворенно откинулся на подушки и хихикнул.

– Мы вас не разочаровали, надеюсь? Я горд. Я всегда стоял за семейные ценности и верность идеалам. – После недолгого молчания он спросил: – Что-нибудь уже известно? Вы вращаетесь в определенных кругах, так сказать. Я заметил, что вы знакомы с тем майором, который нас допрашивал. Что он говорит?

– Я не видел его, Роман Владимирович. Да и не скажет он.