Конец земной истории

– Кажется, понимаю. – Она задумалась. – Я вижу их крайне редко. Леня пытался тянуть из меня деньги, но я отказала. Он типичный паразит. Последние полгода мы не общались. Лику я видела раз после смерти Норы, предложила ей пожить у меня. Она отказалась, сказала, что не бросит отца. Я допускаю, что не проявила достаточной настойчивости. После смерти Норы я была у них, навестила отца. Мы много разговаривали, вспоминали маму. О Норе мы не говорили. Он тяжело перенес ее гибель.

– А смерть сестры?

Лариса снова задумалась.

– Знаете, он, пожалуй, не удивился. Они были очень далеки, по-моему, не виделись несколько лет. Он всегда ее высмеивал, называл фельдфебелем. Они были очень разные. Отца нужно знать, он не черствый человек, но видит мир как-то по-своему, все чувства у него запрятаны глубоко внутри. Кроме того, он очень немолод и устал. Мне кажется, смерть Норы была чем-то вроде анестезирующего для возможных других болей. Кроме того, я думаю, что с возрастом люди воспринимают многие вещи… как бы это сказать… трезвее, что ли? Без надрыва, не считают трагедией. Отец сказал однажды, что стоит на пороге вечности. На пороге вечности многие вещи воспринимаются иначе. – Она помолчала. – Олег, вы считаете, что Нору убили?

– А вы?

– Не знаю! Я об этом не думала. Как?

– Ну… есть разные способы. Технические, например. Или выстрелить в фару. Почему в фару, а не в шину? Было темно, как вы помните, в фару легче попасть. Кроме того, меньше вероятности, что при осмотре заметят пулевое входное отверстие, так как фара разлетится вдребезги. Машина разбилась недалеко от поворота на Посадовку, снайпер мог находиться там.

– Снайпер? – воскликнула Лариса. – О чем вы? Какой снайпер?

– Гипотетически. В качестве версии, за неимением другой. Я же сказал, что не знаю. Так, гимнастика для ума.

– Вы действительно в это верите?

– Я предполагаю, Лариса. Нельзя ничего сбрасывать со счетов.

– Но кому понадобилось ее убивать? Кому она мешала? Что это – страсть, роковая любовь? Заговор коллег по театру? Борьба за главную роль?

– Вопрос можно поставить иначе: что связывает все три убийства?

– Да откуда вы знаете, что они связаны?! – почти закричала она. – Что за бредовая мысль?

– Согласен, бредовая. Гипотетическая мысль. А если нет? Я верю в совпадения, Лариса, но в нашем случае их слишком много. На первый взгляд связи нет. Смерть вашей тетки выгодна вам, извините. Вы наследница. – Лариса возмущенно раздула ноздри, но промолчала. – Смерть Норы… надо бы покопаться в ее личной жизни. У красивой женщины, актрисы должны быть тайны, особенно при наличии старого мужа. Смерть Алисы… Убийца очень рисковал, как вы понимаете. Похоже на убийство в состоянии аффекта.

– Вы же ясновидящий, – не удержалась она. – Что вы видите?

Монах развел руками.

– Ваши аргументы? – потребовала Лариса. – Не чувства, а аргументы.

– Аргументов нет, только логика, которая подсказывает, что три убийства в семье не случайность. Но если убийства связаны, то должен существовать некий общий мотив, а его при всей моей фантазии я вообразить себе не могу.

– Вы сказали, снайпер… Возможно, наемный убийца? Брошенный любовник… Я уверена, у Норы был любовник.

– Возможно. Знаете, Лариса, сколько стоит такой убийца? Это вам не кирпичом по голове в темном переулке. Таких, как Нора, не убивают наемные убийцы. Калибр не тот. Возможно, замешан любовник, трудно сказать. Все это гадание на кофейной гуще. В случае с вашей теткой… готов согласиться, что тут может быть история из прошлого. В случае с Алисой чужих не было, все свои. Семья и добрые старые знакомые. И я хочу, чтобы вы рассказали мне обо всех.

– Господи, чего вы от нас хотите? – закричала она.

«От нас»? Монах поднял руки, словно сдавался.

– Я устала и хочу домой, – сказала она, поднимаясь. – Не нужно меня провожать.

– Подождите, Лариса, мы недоговорили. Вы же понимаете, что ничего уже не исправишь? Вопрос стоит иначе – не допустить новых убийств.

Она снова опустилась в кресло, в ужасе глядя на Монаха…

Глава 11 Любовь как роза красная…

…Резкий неприятный звук дверного звонка заставил его вздрогнуть. Он бросился в прихожую, распахнул дверь, втянул подругу внутрь.

– Что случилось? – выдохнул он. – Я чуть с ума не сошел! Почему ты не отвечала?

– Успокойся! – Она тихонько рассмеялась и прикоснулась пальцами к его губам. – Ты же сам понимаешь… ты же все понимаешь! Мне сейчас очень трудно. Спасибо! Мы выиграли! Понимаешь, мы выиграли! Теперь все будет по-другому.

– Я думал, ты меня бросила! – Он привлек ее к себе, впился ртом в ее губы. – Хотел бежать к тебе… я уже не знал, что думать!

– Дурачок! – Она отодвинулась, заглядывая ему в глаза.

– Я никому тебя не отдам! Слышишь? Я ни-ко-му тебя не отдам.

– Не отдавай! Теперь можно, теперь все будет по-другому. Хочешь, я останусь? Навсегда?

– Хочу!

Он помог ей раздеться. Обнявшись, вошли в единственную комнату, они расположились на диване.

– Я принесла шампанское, открой! – сказала она, смеясь и уворачиваясь от его рук. – За нашу новую жизнь!