Конец земной истории

– Если бы я увидел хоть что-то… интересно, как ты себе это представляешь? Дважды гас свет… Кстати, во всем поселке, а не только в доме, что могло быть намеренно.

– Как убийца мог знать, что погаснет свет?

– Не мог. И предупреждения не было. Я думаю, произошла случайность, которая сыграла ему на руку. Он просто воспользовался ситуацией.

– То есть, если бы свет не вырубили, он выдумал бы что-то другое?

– Я даже не знаю, собирался ли он убивать, Леша. В пользу убийства с заранее обдуманным намерением говорит то, что семья собирается раз в год, и следующего удобного случая пришлось бы долго ждать. Хотя не исключаю, что убийство было спонтанным, под влиянием внезапного чувства…

– То есть ты не видишь никакого мотива? А эта девочка, Лика? Она же говорила о третьем убийстве? Бедный старик, пережить такое потрясение!

– Девочка – достойная дочь своего отца, Леша. Старый Левицкий – эксцентричный, избалованный вниманием публики и женщин эгоист со специфическим чувством юмора. Весь вечер он топтался по хребту гостей, довел до слез сына Леонида, твоего собрата по журналистскому цеху, вывел из себя старшую дочь Ларису и достал ее бывшего жениха Виталия. Насчет потрясения – не знаю, в его возрасте потрясти сложно, он слишком много видел и понимает, что все там будем. Я бы не удивился, если бы убийство скорее позабавило его, напомнив о театре. Когда стоишь на пороге вечности, шкала ценностей очень меняется. Там была еще очень немолодая эксцентричная дама, Элла Николаевна, актриса и подруга покойной жены Левицкого. И доктор Владимир Семенович, старинный друг старого Левицкого. Это из старшего поколения… Кстати, водораздел отчетливо виден. Старики сплоченнее, раскованнее, валяют дурака, прикалываются и шпыняют молодежь. Молодые разобщены, ведутся на провокации, бурно реагируют, злятся и обижаются. Я получил истинное удовольствие. Болтали обо всем. В частности, о том, что за чертой. Старого Левицкого это страшно интересует. Доктор рассказал историю, имевшую место быть с ним в годы его молодости. О женщине, которую он встретил ночью в собственном дворе, она говорила странные вещи об одиночестве, луна светила просто сумасшедшая, а потом он дал понять, что она повесилась от любви и вышла попрощаться с этим миром перед окончательным уходом.

– То есть сначала повесилась, а потом вышла? – деловито уточнил журналист.

– Так можно было его понять. Женщины загомонили, начались догадки, что это астрал, что она была уже мертвой, понимаешь? А Лариса сказала, что все фигня, глупости, никакой не астрал, а просто другая женщина, а доктор – темнила. Понимаешь, она из тех некомфортных женщин, которые отпугивают неженской логикой и интеллектом.

– Не понимаю я таких, – заметил Добродеев. – Если такая умная, то могла бы делать вид, что дает слабину… ну, чисто по-женски, и всем приятно. Останется старой девой, помяни мое слово.

– Останется, – согласился Монах. – Но не может притворяться, не всем дано. Вообще, Леша, семейка довольно странная, чувствуется в них что-то готическое. Лика – играет, старик – играет. Слышал бы ты, как он их дразнил!

– Ты думаешь, что он устроил спектакль? – поразился Добродеев. – Или… что ты думаешь?

– И в мыслях не было! Так далеко я не заходил. Мне старик понравился. Когда майор Мельник, известный тебе, покончил с нами, и нас отпустили, он попросил меня остаться, и мы проговорили до утра. Рассуждает здраво, светлая голова, интересуется политикой, расспрашивал о Непале и о ясновидении. Ему не слегка за семьдесят, как сказала Лика, а изрядно. Лика намекнула, что жертва стала бывать у них в доме, так как братец и его жена намеревались подсунуть ее овдовевшему старику. Но она ошибается по младости лет. Интрига тут в другом. Я думаю, что Алиса сама нацелилась на нашего старичка, что не входило в их планы. Старик обвинил детей в том, что они ждут его смерти, а Лариса сказала, чтобы не корчил из себя короля Лира. Если бы Алиса его соблазнила, то унаследовала бы как жена все его золотишко. Или хотя бы половину. Про золотишко – образно, это он так сказал. Так что… тянет на мотив, как, по-твоему?

– Подожди, откуда у него, образно выражаясь, золотишко? Дом? Что у них за дом?

– Обыкновенный старый дом, два этажа, когда-то был роскошный, по теперешним временам довольно скромный. Если считать с участком, то тысяч на двести – двести пятьдесят зеленых потянет.

– Из-за этого убивать?

– Может, коллекция марок или монет, фамильные бриллианты… не знаю. Капает что-то из-за кордона, его постановки еще в репертуаре. Гипотетически чем не мотив? Если он собирался снова жениться, то, сам понимаешь.

Добродеев задумался.

– Он что, объявил, что намерен жениться? Через полтора месяца после смерти жены? Вряд ли он сию минуту повел бы ее под венец, так что не было необходимости спешить и убивать ее… публично.

– Согласен. Можно было сделать это без шума и пыли в другом месте.