Конец партии

— Я тоже этого не хочу, война ослабит Польшу, тем более то, о чем я сообщил, всего лишь часть плана. Вам стоит либо договориться с Пилсудским, что вряд ли получится, либо уничтожить его в числе первых. Больше там никто противостоять не будет. За Новую Польшу проголосуют и те, кто сейчас воюет на стороне Германии и те, кто воюет на стороне России. А Пилсудский весьма сложный и опытный противник, не стоит его недооценивать и всем будет лучше, если он исчезнет с политической арены. Не хотите его убивать, уничтожьте морально, чтобы за ним никто не хотел идти. Это не так сложно, как кажется, достаточно сфабриковать или найти его реальный договор с немцами, где он обязуется отдать польские земли в пользу Германии, присоединив их, скажем, к Щецину или Пруссии.

— Я подумаю над этим, господин министр.

— Думайте, и последнее, что я вам бы хотел сказать насчёт моего плана. Как только мы заключим мир с Германией и, соответственно, союзники тоже, вы начнёте формировать свои вооружённые силы. Будут у вас и добровольцы, которых мы наберём из числа русских. После провозглашения независимости Польши вы ударите по Пруссии и захватите Кёнигсберг, присоединив его к себе. Кроме того, я буду выдвигать условие, чтобы земли Восточной Галиции присоединили к Польше.

В результате чего Польша превратится в огромное государство, и мы предложим вам войти с нами в союз, создав конфедерацию. Таким образом, мы сможем по-новому взглянуть на российского двухглавого орла. Когда одна голова будет символизировать Польшу, а другая Россию. Как вам моё предложение?

— Да! — генерал радостно воскликнул, не сдержав переполнявших его радостных эмоций. Впервые он начал верить в то, что Польша снова обретёт свою государственность. Ради этого стоило жить.

— Я согласен! Даже если вы выполните хотя бы часть своих обещаний, я всё равно согласен. У меня есть выход на Яна Стечковского, который сейчас возглавляет министерство финансов оккупационного правительства. Он мне поможет. Всё рассказывать я ему не буду на первом этапе, но он всё равно согласится.

— Прекрасно! Что же, вам теперь предстоит многое, постарайтесь не погибнуть на войне и не пропасть во всей этой круговерти событий.

— Я буду очень сильно стараться, очень сильно…, господин министр.

Керенский улыбнулся, вариант с генералом был самым выигрышным, так что стоило ставить на него.

— Тогда буду ждать от вас вестей.

— Всенепременно, всенепременно.

***

Михаил Иванович Терещенко, приехав в свой особняк, расположенный в центре Киева, принимал гостей из числа деятелей Центральной Рады, главным из которых был Владимир Винниченко и его друг Семён Петлюра. И если Винниченко был типичным философствующем деятелем с двойным дном, и облик имел подобающий, то Петлюра старался быть во всём похож на Керенского и одевался практически также. Усов и бороды, в отличие от Винниченко, не носил и всегда тщательно брился, так же, как и Керенский.

Беседа началась издалека — о погоде, о настроениях в Киеве и Петрограде. О войне и о продовольствии, да и о деньгах тоже.

— Михаил Иванович, — перешёл к делу Винниченко, — вы к нам просто так или с целью?

Терещенко улыбнулся.

— С целью, Владимир Кириллович. Нужно и нам задуматься о своём государстве. Всё весьма туманно: то революция, то контрреволюция. На кого ориентироваться, абсолютно непонятно. У вас есть связи с поляками или вы против них?

— Нет, мы за самостийность и от поляков, и от русских. Мы, украинцы, давно должны получить свою независимость, этого требует большинство нашего народа. Украина уже устала зависеть от других, мы в состоянии жить самостоятельно, без всякой подсказки, своим умом. Мы ненавидим поляков.

Терещенко промолчал, думая о своём.

— Ну, а на кого вы собираетесь опираться? Керенский весьма силён, русская армия стала восстанавливать свою боеспособность. Как вы захватите власть в Киеве и как вы сможете отделиться от России?

— Как?! Мы уже провели целый ряд съездов. Симон провёл военный съезд, у него есть поддержка среди военных-малороссов. Ведётся подпольная работа среди офицеров, призванных с Украины. У нас много сочувствующих, но не хватает денег.

— Денег у меня для вас очень мало, и взять их мне неоткуда. В связи с войной многие разорены и не хватает средств даже для того, чтобы заплатить рабочим.

— Нам немного надо, как только всё организуем, мы намерены обратиться за помощью к немцам. Они помогут нам, да и не они одни. Есть один товарищ, он обещал нам помощь, и дал уже десять тысяч рублей на наше правое дело. У него даже есть своя группа боевиков.

— Кто это? — насторожился Терещенко.

— Да так, появился из ниоткуда, — уклончиво ответил Винниченко, откровенно не доверяя Терещенко, — но знает многое, а умеет ещё больше. Весьма интересный субъект… Купец. Обещал большую помощь. Вкупе с вашими деньгами, мы сможем поднять восстание и отделиться от России.

— А армия и фронт?

— Они не смогут помешать, слишком много в их рядах тех, кто нам сочувствует.

— Понятно, я подумаю. На сегодняшний день я смогу пожертвовать вам также не более десяти тысяч.

— Что ж, мы будем рады любой копейке.