Конец партии

— Да, я хотел бы вас предупредить, Михаил Иванович, что в случае предательства моих интересов в угоду вашим личным интересам, интересам ваших деловых партнёров или в угоду приказа из ложи масонов, вы… вы будете уничтожены. И это не шутка, а предупреждение… И не надо думать о моей кровожадности. Настоящий хищник убивает только для еды, а хищник, сошедший с ума, убивает, наслаждаясь. Мне не нужна лишняя кровь на совести, но и цена предательства будет слишком высока. Я вас предупредил, вы, надеюсь, меня услышали.

— Услышал, сделаю, предавать не намерен.

— Это радует! Тогда жду от вас регулярных отчётов и телеграммы о том, как добрались. Вас сопроводят люди из Бюро, для охраны и предотвращения форс-мажоров. Дорога дальняя, дорога трудная, дорога важная. А вашу жизнь я очень ценю, Михаил Иванович.

— Благодарю вас!

На том они и расстались.

***

Генерала Довбор-Мусницкого, командира Первого Польского корпуса срочно вызвали в Петроград. Телеграмма была подписана Керенским, а направлена генералом Беляевым. Сдав командование корпусом своему заместителю, Довбор-Мусницкий сел с охраной на поезд в Киеве и направился в Петроград.

На вокзале его встретили люди из Бюро, посадили в машину и отвезли прямиком в Смольный, где его уже ждал Керенский.

— Господин генерал, я с удовольствием ждал нашей встречи. Вы прибыли как нельзя кстати. Положение на всех фронтах выравнивается, наши войска с боями продвигаются вперёд и чем дальше, тем быстрее продвигается наше наступление. Пришло время задуматься и о дальнейшей жизни, что наступит после окончания войны.

— Почту за честь служить России и Польше.

— Да, вот именно поэтому я и пригласил вас для конфиденциального разговора. Речь пойдёт именно о Польше. Временным правительством уже давно дано обещание о предоставлении независимости вашей Родине. Но намерения — это одно, а жизнь — совсем другое, и в связи с этим я бы хотел построить свой разговор с вами. Старая аристократия уже ушла, уступив место нарождающейся буржуазии. Всё было бы хорошо, если бы буржуазия умела управлять государством, но она не умеет. К тому же, подвержена тлетворному влиянию контрреволюционных сил, которые умеют только разрушать.

— Вы меня интригуете, господин министр, и очень сильно. Я согласен с вами, что всё поменялось, и отнюдь не в лучшую сторону, но по-прежнему не понимаю, куда вы клоните.

— Наступает время создания новой политической элиты и именно за ней будет будущее. Большевики утверждают, что кто был никем, тот станет всем. Но из ничего может родиться весьма слабое что-то, а нам нужно работать сейчас, а не потом. Польша — страна с богатой и долгой историей. Россия не хуже, у нас всегда были недобрососедские отношения, но пришло время всё это изменить. Я долго думал, пока не пришёл к выводу, что Россия, несмотря на свои размеры, оскудела патриотами. Их взяла к себе война, а те, кто сейчас пытаются разрушить наше государство, не являются самостоятельными людьми. Их мыслями и желаниями управляют извне, из тех государств, которым совершенно не нужна Россия. Вы, думаю, это прекрасно понимаете.

— Да, я понимаю. То есть, вы предлагаете мне занять определённое положение в Польше?

— Именно так. Я предлагаю вам наладить связи с влиятельными польскими кругами, и после освобождения Польши от оккупации возглавить военное министерство и поставить премьер-министром человека, зависимого от России и желающего пойти на союз с ней. Смотрите сюда, вот карта Европы, вместе с Польшей Россия является самым крупным территориальным образованием. Без Польши положение России, как европейского государства, будет весьма неустойчивым.

Если по итогам войны мы сможем присоединить к себе территории немцев, всю Галицию и Закарпатье, то… Вы меня понимаете. Но всё дело в том, что в этом случае наши доблестные союзники весьма негативно отнесутся к присоединению территорий и предпримут ряд мер, чтобы не допустить этого. Но…

Но если вы прямо сейчас начнёте переговоры с польской политической и финансовой элитой, то сможете добиться понимания в этом вопросе. Я, и в моём лице Правительство Спасения, будем помогать создавать польскую армию, чтобы вы могли сражаться за свободу и независимость Польши. И вам придётся сражаться не только с немцами, но и возможно с другими поляками, которыми предводительствует Юзеф Пилсудский. Я вижу в этом определенную иронию — генерал Юзеф Пилсудский и генерал Юзеф Довбор. Кто из вас победит, за тем и будущее.

— Ммм, я не мог и предполагать подобное. У меня всё это в голове не укладывается. Я даже не знаю, что вам и сказать.

— А что говорить… Слова — это дым, наш разговор строго конфиденциальный, чем в большей тайне он будет пребывать, тем больший будет успех. Слишком многим он не понравится, и будет создано много препятствий на пути к нашим целям. Вам следует об этом задуматься.

— Я понял, но я не хочу Гражданской войны между поляками.