Конец партии: Первая искра (СИ)

- Не успеваю, извини, - я ощутила, как медленно ползет вниз моя сжимающая телефон рука, и успела напоследок лишь сказать пару слов. - Люблю тебя.

Сбросив звонок, я подумала еще секунду и выключила телефон вовсе. Опустила его в карман и крепко, что было силы, сжала в кулаке. Теперь все зависело только от меня.

- Смотри-ка, пришла, - Амалия добросердечно улыбалась и как бы невзначай демонстрировала пустые ладони. - Даже не опоздала. Ключик с тобой?

- А Павел где? - спросила я, пряча руки за спину. Амалия замерла в паре шагов от меня - расстояние довольно почтительное и на первый взгляд не скрывающее никакой угрозы.

- Пошли к нам - увидишь. С кем болтала, кстати?

- Парень звонил.

- У тебя парень есть? - она состроила удивленное лицо, и я, несмотря на то, что стремилась не дать сбить себя с толку, все-таки с него сбилась.

- Ну… ну да, а что?

- Пардон, конечно, за нескромный вопрос, - она легко коснулась моей руки, и я, будто на невидимом поводке, послушно побрела за ней к машине, - а с Его Величеством ты в каких отношениях?

Словами не описать, как меня достало, что все подозревают меня в какой-то с ним связи. Сначала пришедший мириться Андрей, потом Анжела, когда я впервые рассказала ей о квартиранте, потом мама, а теперь еще и эта полоумная. Павел на моей памяти часто любил заявлять, насколько испортился мир, и в этот момент я была готова с ним согласиться: по мнению любого, кажется, человека, мы с моим квартирантом обязательно должны были трахаться, иначе никак.

- Не в интимных, - хмуро отрезала я, приближаясь к тачке. Я не дошла до нее нескольких шагов: задняя дверь открылась, и из машины вылез сначала широкоплечий молодчик в черной футболке, а затем и Павел, на котором, к вящему облегчению, я не заметила ни единой царапины. Дальше моя способность адекватно размышлять дала на минутку сбой: оттолкнув Амалию, я издала короткий и какой-то девчачий визг и кинулась своему квартиранту на шею. Обнять меня в ответ он не смог бы, ибо руки его были скованы наручниками за спиной, но моих объятий в тот момент хватило на двоих.

- Слава богу, вы живы…

- Натали, - то, что я расцеловала его в обе щеки, он вытерпел стоически, - зачем вы сюда пришли…

Взглянув на него, я невольно поразилась. Ни малейших признаков хоть крошечного беспокойства на лице. Скорее раздражение, даже злость и - что удивило меня больше всего - какая-то обреченная покорность. На секунду меня пронзило ощущение, что Павел знает, что должно произойти. Или просто чувствует.

Я была настолько озадачена, что почти без сопротивления позволила спутникам Амалии (откуда-то появился и второй, похожий на первого как две капли воды) развести нас с Павлом в разные стороны. И тут страх с новой силой впился в меня десятком когтей: вытащив из кармана куртки пистолет, женщина уверенной рукой направила его на меня.

- Ну что, ты его увидела. Теперь давай ключ.

- И вы его отпустите? - пискнула я, понимая, что всей моей храбрости хватит максимум на то, чтобы не грохнуться в обморок. Амалия в ответ лишь клокочуще рассмеялась:

- Ты спятила, что ли? Нет, конечно.

- Но это… - сама не зная, что хочу сделать, я рванулась вперед, но ощутила, что мне крепко держат руку, - но это же нечестно…

Смех женщины усилился. Кажется, она единственная из всех присутствующих получала от ситуации неподдельное удовольствие.

- Детка, ты до сих пор не поняла? Ты попала на войну, а тут нет слов “честно” и “нечестно”. Отдавай ключ, или я тебе голову снесу.

В боевиках, конечно, герои всегда придумывают способ одурачить врага в такой ситуации, но я никогда не была героем боевика. Наверное, меня можно осудить, но я никому не пожелаю оказаться в положении, когда тебя держат на мушке, страх застилает разум, и единственная мысль, которую он оставляет плавать на поверхности - мысль о том, что выхода нет. Я даже не сомневалась ни секунды, у меня и мысли не мелькнуло геройствовать или ставить условия - не понимая, о какой войне она говорит, свободной рукой потянула из кармана телефон. На Павла при этом я боялась даже посмотреть, но все-таки наткнулась на его взгляд и не прочитала там ни осуждения, ни презрения за мою трусость. Лишь слепую, безотчетную тревогу, о причинах которой можно было легко догадаться, заметив, что он не сводил глаз с дула пистолета Амалии, направленного на меня.

- Берите, - сняв с телефона чехол с подвеской, я протянула его женщине. На ключ она посмотрела так, будто это было величайшее сокровище мира, одним движением разорвала цепочку, и чехол тут же отправила в мусорный бак. Я вздрогнула, увидев в этом простом жесте лишь один зловещий подтекст: меня сейчас застрелят.

- Отпустите ее, - тихо заговорил Павел, стоило Амалии убрать ключ в карман. - Она ничего не знает.

Она долго смотрела на меня, потом на него, и на ее лице вновь появилась ядовитая ухмылка.

- Ваше Величество, вам никто не говорил, что когда взрослый мужик играется в Дон Кихота, это выглядит жалко?