Кондратенко

— Итак, ваше превосходительство, поздравляю вас еще раз с прибытием в Артур. Завтра на совещании представлю вас командованию и штабу крепости, — прервал он неожиданно свою речь.

В тот же день Роман Исидорович, как ни собирался, в бригаду не попал — остаток времени ушел на оформление документов и благоустройство жилья. К полуночи с помощью денщиков квартира приобрела уютный, но по-солдатски скромный вид.

С утра следующего дня Кондратенко посетил полки и сразу столкнулся с неразберихой и анархией, обычным для вновь сформированной части положением дел. Его поразило почти полное отсутствие в полках боевой подготовки, не только в масштабе частей, но и батальонов. Войска занимались хозяйственными работами, да и то от случая к случаю. Основное время тратилось на фронтовые учения и словесность. Занятия по словесности проводили обычно унтер-офицеры и юнкера. Конечно, облегчение господам офицерам, предпочитающим соперничать с моряками на аллеях «Этажерки» в погоне за благосклонностью весьма малочисленного женского населения города. Многие казармы были недооборудованы, топились по-черному, каменным углем. Солдаты угорали, наводняли полковые лазареты и предпочитали мерзнуть, чем так обогреваться. Антисанитария была чудовищной.

Первое впечатление было удручающим. Но Роман Исидорович, как всегда перед трудным делом, почувствовал необыкновенный прилив сил, страстное желание работать и работать. Хотелось быстрее сколотить полки, превратить их в настоящую боевую бригаду. Остаток недели он занимался знакомством с офицерами, работой штабов. Как всегда дотошно, вникал в полковое хозяйство. Дел много, а времени, увы, не хватало. Кондратенко отменил смотры, церемониальные марши, объявив по бригаде, что знакомиться с личным составом будет в ходе боевой учебы, и с начальником штаба принялся за отработку плана мероприятий по повышению боевой готовности бригады.

На очередном совещании у коменданта он уже смог выступить с предложениями по повышению боевой го-готовности войск не только своей бригады, но и всех сухопутных частей крепости.

Выступление было принято холодно, а генерал-лейтенант Фок — начальник 4-й Восточно-Сибирской дивизии — вообще отказался обсуждать этот вопрос. Выпад был настолько оскорбителен, что Стессель поспешил замять дело.

Кондратенко, с трудом сдерживая гнев и стараясь не глядеть на Фока, рассеянно слушал коменданта. В который раз за службу приходилось сталкиваться с тупым равнодушием и презрением к совершенно очевидным, просто необходимым армии и государству делам или с таким квасным патриотизмом, за которым стояла напыщенность и нежелание работать.

Стессель, чтобы окончательно закрыть вопрос о новом подходе к боевой подготовке, предложил Кондратенко, как военному инженеру, в ближайшие дни проинспектировать сухопутный фронт обороны и подготовить доклад о ее состоянии на одном из совещаний.

Кондратенко с удовольствием принял такое приказание. Еще на пути в Порт-Артур положил себе обязательным в первую очередь познакомиться с театром военных действий и подробно изучить оборону крепости.

У Романа Исидоровича сложилось двоякое мнение о командном составе крепости. На первом же совещании, где его представляли генералам и офицерам крепости, Кондратенко почувствовал открытую неприязнь со стороны Фока, добрую предрасположенность со стороны начальника артиллерии крепости генерала Белого, чопорность начальника штаба Стесселя генерала Розантовского, безразличие Никитина. Сам комендант, генерал-лейтенант Стессель, несмотря на неприкрытое фанфаронство и самолюбование, все же сумел вызвать его уважение. Роман Исидорович, не обладая броской внешностью, втайне завидовал красивым, уверенным в себе людям, с зычным голосом и врожденной армейской косточкой. Он знал, что Стессель окончил Павловское училище, в русско-турецкую войну воевал, но карьеру сделал во время подавления боксерского восстания. Изумляла, правда, некоторая некомпетентность, а иной раз и просто невежество в решении Стесселем военных вопросов, но Роман Исидорович почему-то надеялся, что в суровую годину испытаний именно такой человек поведет их за собой к победе.

После совещания Кондратенко, не откладывая дела в долгий ящик, в сопровождении начальника инженеров крепости полковника Григоренко, адъютанта и трех казаков выехал на сухопутный фронт. Поехали налегке, верхом, рассчитывая каждый раз к ночи возвращаться в город, обедать же на месте, в поле. Возвращение вечером для Романа Исидоровича было просто необходимым. Надо было контролировать, как идет боевая подготовка бригады.