Кондратенко

Но ни один командир надолго не застрахован от неприятностей. Бывали они и у полковника Кондратенко. И всегда переживал их Роман Исидорович болезненно. Из 2-го батальона, например, солдат-еврей отказался служить в строю из-за религиозных побуждений, его перевели в полковую музыкантскую команду, так оттуда он вообще сбежал. Солдата вскоре задержали и присудили к двум годам дисциплинарного батальона. Служебные разбирательства, нарекания со стороны начальника диви-вин оторвали Романа Исидоровича от спокойной жизни. Но вскоре все было забыто и армейская жизнь потекла по знакомому, четко размеренному руслу.

В это время появилась вакансия на должность начальника юнкерского училища в Москве. Роман Исидорович не прочь был бы ее занять. Ему часто приходилось бывать в Москве. Город нравился своей спокойной, какой-то домашней жизнью, резко отличающейся от петербургской, столичной. Останавливался он обычно в меблированных комнатах «Княжий двор», недалеко от храма Христа Спасителя, и все свободное время отдавал знакомству с городом.

Москва, торопясь догнать Петербург, спешила приобрести европейский лоск. Булыжник мостовых еще пересекали рельсы конок, но уже шли первые трамваи. По вечерам центральные улицы расцветали светом электрических фонарей, которые отражались в громадных зеркальных витринах магазинов. Изредка, выпустив струю ядовитого дыма и пронзительно сигналя, подпрыгивая на булыжнике и пугая вереницу лихачей и просто «Ванек», катились первые авто.

Но внешняя новизна лишь подчеркивала истинно русскую сущность города. Обилие церквей, заливающих столицу малиновым звоном, толчея на улицах и тишина переулков делали город единственным и неповторимым. Все здесь было до глубины души русским…

Переполненный впечатлениями, Роман Исидорович писал тогда жене: «…Очень бы хотелось мне показать как-нибудь тебе и деткам достопримечательности Москвы. Мне кажется, что подобный показ очень и очень содействовал бы развитию и укреплению в них русского, хорошего духа…»

Но перевод не состоялся. Помешала, как ни странно, история со сбежавшим солдатом. С новым веком наступили перемены и в семье командира Сувалакского полка. Новости накатились одна за другой. В начале 1900 года из Главного штаба пришло Кондратенко предложение занять место в Порт-Артуре. О Порт-Артуре и о Дальнем Востоке в России в то время говорили как о далекой, сказочной стране. Слухи ходили самого противоречивого содержания. В Сувалакском полку абсолютное большинство офицеров считало службу там своего рода наказанием. Поэтому, когда в полку узнали, что их командир согласился ехать в Порт-Артур и, более того, уже готовит к переезду семью, в городке стали придумывать самые невероятные объяснения. Говорили, что Кондратенко собирается уезжать из-за крупных неприятностей со сбежавшим солдатом, который якобы был шпионом; что военное министерство получило донос на Кондратенко за то, что он узаконил в полку солдатские школы. Волна пересудов еще больше всколыхнулась, когда узнали, что в переводе Кондратенко отказали. Роман Исидорович действительно получил из штаба известие с разъяснением, почему полковник Кондратенко не может быть назначен на предложенную должность. На Квантунском полуострове решили сформировать 3-й Восточно-Сибирский корпус и на предложенную вакансию могло претендовать лишь лицо с чином не ниже генерал-майора.

Не успел Роман Исидорович пережить эту неудачу, как поступило распоряжение того же Главного штаба о назначении его в комиссию по образованию войск.

Давно соскучившийся по живому делу, Кондратенко включился в работу комиссии с юношеской энергией. Появилась возможность осуществить давнишнюю мечту: написать для офицеров книжку, которая бы имела такое же значение, как памятка для солдат. Работа в комиссии, связанная с длительным проживанием в Петербурге, позволила ему, наконец, заняться книгой. Жил Роман Исидорович у брата Николая, прекрасная библиотека которого в значительной степени облегчала ему подготовительную работу. Работа в комиссии много времени не занимала. Кондратенко только вошел во вкус работы над рукописью, как пришел приказ вернуться к прежнему месту службы.

Сувалакскому полку было предписано эшелоном прибыть в Одессу, погрузиться на пароход и отправиться в длительный путь на Дальний Восток. Вспыхнувшее в Китае боксерское восстание заставило царское правительство срочно усилить войска на восточных окраинах империи. В Китай по железной дороге и морем потянулись эшелоны, транспорты с «бравыми ребятушками…».