Кондратенко

Не раз он приходил к выводу, что виноваты не только тупоголовые начальники, а вся система, но вспоминал славное прошлое русской армии, своих солдат и всякий раз находил оправдание любому сомнению. На его глазах солдаты отличались смелостью и организованностью действий на маневрах 20-го Сувалакского полка, четко взаимодействовали подразделения, быстро находили верные решения батальонные командиры на самые различные вводные, получаемые от посредников, руководителей учений.

1896 год ознаменовался для России восшествием на престол нового царя. Никто тогда и не предполагал, что это будет последний русский император, но начало его царствования отмечено событием символическим. Наряду с присягой войск, торжествами коронации, блеском фейерверков была Ходынка, сотни задавленных в толпе людей, предвестников будущих жертв двух войн, террора и революций…

А Сувалаки с воцарением Николая II продолжали вести тихую сонную жизнь заштатного городишка на окраине великой империи. Как и должно, драгунский и стрелковый полки присягнули новому императору. Отслужили торжественный молебен. И снова на плацу под барабан начались фронтовые учения, а из огневого городка послышались сухие хлопки выстрелов.

Впервые увидел Кондратенко Николая II через год, на маневрах. Молодой царь тогда объезжал войска западных округов. Маневры напоминали цирковое представление, а не большое войсковое учение. Измученные бесчисленными репетициями войска с нетерпением ожидали торжественного прохождения перед высочайшей особой. Царь прибыл в сопровождении большой свиты, быстро объехал войска и, не дожидаясь прохождения, поспешил распрощаться. Романа Исидоровича офицер в блестящем гусарском доломане смог поразить только своей молодостью. В остальном это был обыкновенный молодой человек с красивыми глазами и осторожными движениями. Внешность, особенно с первого взгляда, часто бывает обманчивой, но Кондратенко не ошибся. У руля великой страны встал далеко не великий правитель.

Второй и последний раз Кондратенко увидел царя через несколько лет. В первый месяц первого года нового века на балу в Зимнем дворце, куда пригласили командиров полков, он будет даже представлен государю. На балу собралось около четырех тысяч человек, и Роман Исидорович был глубоко взволнован оказанной ему честью. Царь за пять лет заметно постарел, и, хотя в его движениях и словах появилось больше уверенности, весь он по-прежнему оставался невыразительным и мягким. Глядя поверх головы Романа Исидоровича, ровным голосом спрашивал царь у полковника Кондратенко, где тот раньше служил, что делал во время войны, сколько времени командовал полком и есть ли у полка казармы. В ответ на заявление Кондратенко, что казармы есть даже для всей бригады, царь, демонстрируя феноменальную память, мгновенно заметил: «Да, да, я помню, недавно построены. Для пятой стрелковой бригады…» На этом представление закончилось.

Осенью 1897 года Кондратенко решил провести отпуск у брата. Это была его последняя встреча с родным Тифлисом. Из-за болезни сына Надежда Дмитриевна осталась дома. В этот отпуск он много ездил и ходил по городу, его окрестностям, вспоминал трудное детство. Вместе с братом посещали музеи, парки, театры. Театральное здание понравилось Роману Исидоровичу своим великолепием, обилием электричества, но труппа была настолько плоха, что, послушав своего любимого «Фауста», в театр решил он больше не ходить. Зато парк Муштаид, расположенный на высоком берегу Куры, посещал Роман Исидорович ежедневно. Из Ботанического сада открывался прекрасный вид на долину Куры и раскинувшийся, как на ладони, древний Тифлис. Знаменитый Сионский собор казался великаном, поднявшим свою остроконечную шапку над городом.

В конце октября Роман Исидорович возвратился в полк, вновь окунулся в беспокойную жизнь полкового командира. Два последних года перед началом нового века прошли в обычных заботах, спокойно и размеренно. Кондратенко за это время превратился в истового хозяина. Добивался денег на ремонт казарм и постройку новой. Затем, с не меньшей старательностью, занимался постройкой. В семье тоже произошло радостное событие. В 1898 году Надежда Дмитриевна родила двух девочек-близняшек. Мария и Вера, так назвали девочек, были особенно дороги Роману Исидоровичу. Он души в них не чаял, вечерами не отходил от колыбельки, в которой попискивали крошечные существа.

Словом, все было хорошо. Любимая работа, жена, дети, замечательное время в кругу семьи, сделавшее жизнь Романа Исидоровича счастливой. Он был очень прост. Не стремился к славе и чинам. Брату он в то время писал, что никогда не был так счастлив, как сейчас.