Кондотьер Богданов

— Бабушке читал. Она была неграмотной. Возьми! — Богданов протянул ей кошель, полученный от купца. — Купи что-нибудь!

— Что?

— Ну там гребешок… Не знаю, что женщине нужно. На площади лавка есть. Только торгуйся! Хозяин жадный…

— Пойду! — сказала штурман, пряча кошелек. — Тексты разбирать…

Едва спровадил штурмана, прискакала княжна. Возле Богданова сегодня будто медом намазали.

— Улетаешь? — спросила Евпраксия. Она хмурилась и кусала губы.

— Самолет готовлю! — ответил Богданов. — Тебя катать.

Княжна заулыбалась. Соскочила с коня и полезла в кабину. Пришлось исполнять обещанное. Богданов застегнул на пассажирке лямки парашюта, перетянул привязным ремнем.

— Станем падать, расстегнешь! — он показал как. — Затем выпрыгнешь из кабины и дернешь за это кольцо. Над тобой раскроется крыло и мягко опустит на землю.

— А ты?

— Полечу дальше.

— Не буду прыгать! — сказала княжна. — Вот еще!

Солдаты откатили По-2 на край луга, Богданов завел мотор и взлетел. Он выполнил учебную «коробочку» с центром в Сборске. Рассмотрел местность. Леса, болота, река, ручьи… Не дороги, а тропы. Редкие луга и поля, еще реже — деревни. Маленькие — изб на пять-десять. А ведь Сборск что-то вроде райцентра. В самом городе и посаде тысячи полторы жителей, в окрестностях много ли больше? Незавидное у Проши княжество…

Евпраксия сидела тихо. Богданов окликнул пару раз — не ответила. Не слышала или не смогла через переговорное устройство. Богданов посадил самолет на луг, глянул на часы. Пятнадцать минут. Без бомб, при слабом ветре — ведро топлива. Не страшно.

— Можно на твое место? — попросилась княжна.

Богданов помог ей перебраться. Княжна покрутилась в пилотской кабине, потрогала приборы. Лейтенант объяснил их значение. Княжна глянула в зеркало заднего обзора, поправила прядь.

— Зеркало зачем?

— Глядеть, не подлетают ли со спины. Не заметишь — расстреляют.

— Так не честно! — сказала княжна.

Богданов развел руками.

— Чего от немцев ждать! — согласилась княжна. — Еретики!

Богданов не спорил.

— Я смогу летать, как ты?

— Этому долго учат. По-хорошему, не менее полугода.

— Долго! — согласилась княжна и выбралась наружу. Солдаты откатили самолет в капонир.

— Проводи меня! — попросила Евпраксия.

Богданов вскочил в седло. Она направила коня не к городу, а к реке. Лейтенант держался рядом.

— Ни к кому не сватался ранее? — внезапно спросила княжна.

— Нет! — заверил Богданов.

— Даже не целовал никого?

— Ну…

Богданов не хотел врать. Она сверлила взглядом.

— Понимаешь, Проша! — сказал Богданов, краснея. — Есть женщины, к которым мужчины ходят, но не сватают…

— Бляди?

Богданов хрюкнул. Евпраксия сказала, словно о репе.

— У нас они тоже есть, — сказала княжна. — Привечают мужиков, берут от них подарки, рожают выблядков… От тебя рожали?

Лейтенант покачал головой. В таких делах нельзя быть уверенным на все сто, но никто не жаловался. Он почти врач, как дети получаются, знает.

— Данило тоже ходил к блядям, — продолжила княжна. — Кручинился: меня ему не отдавали. Ты-то чего? За тебя любая пойдет.

— Я на фронте, невесты далеко.

— Сам говорил, воюете с женщинами. Все бляди?

Лейтенант закашлялся:

— Да нет…

— И я так думаю. Неёла говорила: Анна — девка. Воюете вместе, а тронуть не посмел. Значит, строго. Родителей боитесь?

— Сами невест выбираем, как они — женихов. Родители не мешают.

Княжна задумалась.

— Не ведаю, плохо это или хорошо, — сказала со вздохом. — Оно-то счастье самому выбрать, да только получится может всяко. Какое у юницы соображение? Отец подскажет.

— А коли неволей, за старого иль хромого?

— И такое бывает! — согласилась княжна. — Потому говорю, что неведомо.

Помолчали.

— У нас в полку летчик женился, — сказал лейтенант. — На девушке из штаба, честной. Скоро погиб. Вдова сразу вышла за другого — баба красивая. Забеременела. Летчик этот тоже погиб. Вдова, не медля, вытравила плод, у нас это называется абортом, теперь ищет нового мужа. На меня поглядывает. Может, жениться? Сколько проживу с ней, не знаю, зато в законном браке!