Компонент

– Это совсем не смешно, – сказала близняшка-СЕЛИН. – Одежда испорчена, у Амели все волосы в томатном соусе. И мать постоянно рассказывает ей очень страшные истории, так что теперь Амели не спит, просыпается и кричит не пойми что: о птицах с клювами, длинными, как мечи, лошадях с отрубленными ногами – имхо, это какая-то фантасмагория, это очень и очень разрушительно. И еще кое-что изменилось. Раньше она никогда ни над чем не смеялась. А теперь смеется все время. Точь-в-точь как вы только что. Даже посреди разговора с людьми. И еще постоянно произносит разные слова. Вслух.

– Что? Вы имеете в виду, разговаривает? – сказала я.

– Нет. Потому что она ни к кому не обращается. Просто произносит слова. Слова, которых мы никогда от нее слышали.

– Какие слова? – сказала я.

– Она стоит, и такая: «Я поражена», – сказала близняшка-СЕЛИН. – Что-то типа «жизнь поразительна», «кто знал, что так бывает», а потом просто стоит себе, улыбаясь и качая головой.

– Немножко похоже, как будто она влюблена, – сказала я.

– Это отвратительно, – сказала близняшка-СЕЛИН. – Ей уже почти шестьдесят.

– Ну, если совсем точно, пятьдесят шесть.

Наконец-то заговорила близняшка-они.

– И мы узнали от одной ее сотрудницы, которая от души желает ей только добра, что она заходит в цифровую систему управления документами и изменяет атрибуцию или всевозможные исторические и необходимые для каталогизации сведения, – сказала близняшка-СЕЛИН.

– Откуда вы знаете, что это делает именно она? – сказала я.

– Они отследили ее компьютер, – сказала близняшка-они.

– Это еще не означает, что это делает ваша мать, – сказала я.

– Из-за такого незрелого поведения она потеряет престижное место на неполный рабочий день, – сказала близняшка-СЕЛИН, демонстративно вытянув ко мне руку с телефоном.

– Вы записываете? – сказала я.

– Почему у нее в телефоне ваш номер и почему в истории поиска на ее ноутбуке несколько раз упоминается ваше имя? – сказала она. – У вас роман с нашей матерью.

– Нет, – сказала я.

– Наша мать сейчас здесь в вашем доме? – сказала близняшка-СЕЛИН, все так же тыча в меня телефоном.

– Я уже сказала вам: нет.

– Потому вы и не пускаете нас к себе в дом, ведь она здесь, а вы лжете? – сказала она.

Я подалась вперед и проговорила в телефон:

– Вашей матери в моем доме нет.

– Не пускает нас к себе в дом, чтобы мы не смогли проверить, – сказала близняшка-СЕЛИН в свой телефон.

– Пожалуйста, объясните тому, кто там слушает, – сказала я, – что я не собираюсь впускать к себе в дом парочку незнакомцев, которые могут оказаться мошенниками.

– Мы вам не мошенники, – сказала близняшка-СЕЛИН.

– Если она говорит, что ее нет в доме, – сказала близняшка-они, – наверно, ее там нет. Пошли, Иден, все.

– Тогда где же она? – заголосила Иден Пелф. – Где еще она может быть?

– Значит, она загуляла, – сказала я. – Ну-ну.

– Чему вы улыбаетесь? – закричала Иден Пелф. – Она пропала, на хер, без вести.

– Иден, не надо, – сказала близняшка-они.

– Это меняет дело, – сказала я. – Простите меня за легкомысленность. И давно она пропала? Когда вы последний раз ее видели?

– Сегодня утром, – сказала Иден Пелф.

– Но сейчас только полдень, – я вновь не смогла удержаться от смеха.

– Вы омерзительны, – сказала Иден Пелф. – Смеетесь над нашей утратой.

– Иден, – сказала близняшка-они.

И повернулись ко мне.

– У вас правда роман с нашей матерью?

Я покачала головой.

– Но вы ее знаете, – сказала «они». – Она вас знает. Вы связывались. Недавно.

– Мы знаем об этом, и мы пойдем в полицию, – сказала Иден Пелф. – В полиции нас знают. Мой отец – очень известный человек. Мы дружим с властями. Мы дружим с очень могущественными людьми. Мы подадим на вас в суд. Мы обратимся в прессу. Мы очерним вас в социальных сетях. Вас закэнселят. Вы потеряете работу. Мы добьемся того, чтобы все и вся вас бойкотировали.

Я пожала плечами.

– Это ваша мать связалась со мной, а не я с ней. Мы разговаривали всего два раза более чем за четверть столетия, и сперва она позвонила мне однажды вечером по телефону. Потом прислала ссылку на зум, и мы пообщались в нем чуть больше получаса. Вот и все мое тлетворное влияние на вашу мать.

– А как насчет эсэмэсок, которые вы ей отправляли? – сказала Иден Пелф.

– Каких еще эсэмэсок? – сказала я. – Не отправляла я ей никаких эсэмэсок. Ой, погодите… Я действительно отправила ей одну эсэмэску.

– Одну эсэмэску! – сказала Иден Пелф. – Лгунья.

– Нет, – сказала близняшка-они. – Если честно, Ид, мы и правда нашли там всего одну эсэмэску.

– Ага, потому что мать, наверно, все остальные удалила, потому что они были компрометирующими, – сказала Иден Пелф.

Близняшка-они повернулась ко мне.

– Эту эсэмэску мы и нашли. Там говорится, цитирую: «У меня для тебя кое-что есть». Что вы такое дали нашей матери?

– Наркотики? – сказала Иден Пелф.

– Зачем вы обе копаетесь в частных личных устройствах своей матери? – сказала я.

– Мы лишь пытаемся ей помочь, – сказала близняшка-они. – Пожалуйста, помогите нам.

Ну и я рассказала им, что рассказала их матери историю.

– Вот и все, – сказала я. – Больше ничего.