Комната из листьев

В благодарность мистер Макартур окрестил майора Дураком Законченным. Так он его называл, разумеется, только дома, а на людях величал ДЗ, и, если его спрашивали, что это значит, «Деятельный Зам», объяснял он.

Земельные угодья

В избытке в Новом Южном Уэльсе имелся только один товар – земля. Целый континент земли. И вся бесхозная. Нигде не увидишь ни одного столба с вывеской, на которой указывалось бы имя владельца. Равно как нет опознавательных знаков на отарах овец, что пасутся на вересковых пустошах в Англии. Губернатор, поддерживаемый расчетливыми джентльменами из Уайтхолла, стремился организовать в колонии собственное производство продуктов питания. Часть площадей на этих бескрайних просторах занимали посевы сельскохозяйственных культур, но урожай они давали скудный и нестабильный, что не позволяло обойтись без поставок продовольствия из Англии, а эти поставки осуществлялись от случая к случаю. Вероятность голода всегда сохранялась.

Губернатор был вправе своей властью даровать землю, и он выделял скромные участки бывшим заключенным, которые могли бы стать успешными фермерами, а также морякам, пожелавшим осесть в колонии, и даже кое-кому из солдат, предпочитавших возделывание земли военной службе. Энн поведала мне, что они с Эннисом надеются получить клочок земли близ Земли Кенгуру. Его преподобию Джонсону даровали участок сразу же по его прибытии в Новый Южный Уэльс. По словам Тенча, священник слыл лучшим фермером в колонии – можно сказать, ошибся с выбором профессии, поскольку картофель он выращивал лучше, нежели сочинял проповеди.

А вот офицерам Корпуса Нового Южного Уэльса земли не полагались: губернатор считал, что их долг – следить за порядком, а не заниматься сельским хозяйством. По мнению мистера Макартура, это был полнейший абсурд. Давать землю – бесплатно! – обычным ворам и обделять офицеров Его Величества! Деспотизм в чистом виде! Это – опасное слово – оскорбление!

Все это он высказал однажды вечером, когда мы сидели у камина. Я склонилась над шитьем, а он снова и снова выплескивал свое негодование. Наконец я попыталась разрядить атмосферу.

– Мистер Макартур, значит, вы намерены стать фермером? Будете соревноваться с его преподобием, у кого крупнее картошка?

– Не надо иронизировать, жена, – осадил меня мой супруг. – Я и не ждал, что вы сумеете оценить ситуацию, но, прошу, будьте так любезны, доверьтесь мне: я знаю, что делаю!

Любое предложение, начинающееся с «но», подведет нас к краю пропасти, от которого я в конечном итоге буду вынуждена отступить, и поскольку только такие предложения, с «но», приходили мне на ум, я промолчала.

– Дома, чтобы приобрести даже самое захудалое поместье, я заплатил бы не менее десяти фунтов за акр, – сказал мистер Макартур. – А здесь цена куда более выгодная: нужно просто подлизаться к губернатору.

Даже самое захудалое поместье. Теперь понятно. Отец мистера Макартура заплатил за джентльменское образование сына, а также купил ему – на свои деньги или позаимствованные – офицерское звание, которое позволило его сыну выдавать себя за эсквайра. Но только в Новом Южном Уэльсе мистер Макартур мог надеяться, что у него появится настоящее неопровержимое доказательство его джентльменского статуса: земельное угодье, поместье.

– Всякий мыслящий человек, – продолжал мой муж (о, как же он любил эту фразу Тенча!), – способен видеть перспективу, а реальность такова, что земля в Новом Южном Уэльсе, пусть она пока и не имеет ценности, это своего рода валюта, и в будущем ее можно обменять на настоящие фунты, шиллинги и пенсы, что поспособствует нашему возвращению в Англию.

Мистер Макартур даже присмотрел для нас подходящий участок, в Парраматте. Прежде он презирал то место, но теперь приводил массу резонных доводов в пользу того, что это благоразумный выбор. Почва там более плодородная, а значит, скоро Парраматта станет центром колонии, а поселение на берегу Сиднейской бухты будет только ее портом. Губернатор это предвидит, потому и построил там вторую резиденцию. Проницательный человек, как он сам, убеждал меня мой муж, понимает, что именно сейчас нужно пользоваться удобным случаем, тихо, без лишнего шума, пока у остальных не возникла эта же идея.

– Я приглядел для нас местечко, – сообщил мистер Макартур. – Оно даже лучше, чем участок Морского Волка. Идеальное расположение, есть возвышенность, на которой мы построим великолепный дом. Вы только представьте, дорогая: вы в Парраматте, хозяйка лучшей фермы в колонии!

И воображение мгновенно, быстрее, чем мышь прошмыгнула бы через комнату, нарисовало картину спасения. Откликнулось на слово «ферма». Я ясно ее представила: благоустроенный домик, цветущий сад, солнце, заливающее светом тихие комнаты. Птичник с курами, может быть, корова, горох, бобы с моего огорода. И неспешный ход безмятежных деревенских дней.