Комната из листьев

Я репетировала про себя остроумный ответ на добродушное подшучивание Тенча, и вдруг к нам подскочил взволнованный Уорган. Он тронул меня за локоть. Умолкнув на полуслове, я посмотрела на него – с раздражением, надо признать – и увидела в его взгляде настойчивость.

– Миссис Макартур, – обратился он ко мне, – могу я попросить вас переворачивать страницы нот? Не откажите, будьте любезны? Капитан Коллинз попросил, чтобы я исполнил «Венок для влюбленных», но боюсь, без вашей помощи я не сумею воздать должное этой балладе.

В тот момент вид у меня, должно быть, был расстроенный. Дура она и есть дура, что с нее взять. Но, хвала Господу, я не до конца утратила бдительность и сумела заметить движение его глаз. И поняла, о чем он меня предупреждал: за мной и Тенчем наблюдал мистер Макартур.

– С превеликим удовольствием, мистер Уорган! – Пренебрегая учтивостью, я молча покинула Тенча, встала у пианино и принялась переворачивать ноты для мистера Уоргана, хотя он прекрасно справился бы и без меня, а потом, по его настоянию, сама села за инструмент и, демонстрируя собственные музыкальные достижения, исполнила «Менуэт» австралийских колонистов.

Весь остаток вечера я старательно следила за тем, чтобы меня от капитана Тенча отделяла целая комната гостей. Тем не менее я остро чувствовала, что он где-то рядом, точно знала, в каком углу он стоит, и знала, что он не сводит с меня глаз.

Джек корсет

На первом салоне, что состоялся в новом наступившем году, капитан Тенч спросил моего совета относительно починки его шелкового галстука. Мы вдвоем встали рядом у окна, якобы рассматривая на свету поистрепавшуюся вещь.

– Миссис М, – произнес Тенч, – я должен вам кое-что сказать.

Он положил галстук на подоконник и пальцем разгладил атласную ткань, послушно заструившуюся от его прикосновения.

– Вы должны мне что-то сказать, капитан Тенч? И что же?

Неужели он попытается соблазнить меня прямо здесь и сейчас? На глазах у моего мужа, который находится в этой же комнате? И как мне реагировать, если он предложит то, что мог бы предложить мужчина, заметивший, что объект его внимания отвечает ему взаимностью?

– То, что вам следует знать, миссис М. Нечто очень важное. Для вас.

Я почувствовала, как мои щеки опалил жар. Боялась, что он продолжит и в то же время жаждала продолжения. Каково это было бы? Возможно, так же, как с Брайди, сто лет назад: два человека услаждают друг друга, весело и с любовью.

Тенч наблюдал за мной, видел, что я разволновалась, и в его взгляде засветилась насмешка. И тут меня озарило: именно такой реакции он добивался. Забавлялся со мной, как играл – я это замечала – с мистером Макартуром.

Мое смятение и влечение как рукой сняло. Тенч не испытывал ко мне ни симпатии, ни вообще каких-либо теплых чувств. Он просто флиртовал.

– Так что вы хотели довести до моего сведения, сэр?

Тенч уловил перемену в моем тоне.

– Хотел назвать прозвище, что дали вашему мужу, миссис М., – отвечал он. – Которое, если на то будет воля Божья, он никогда не узнает.

– Прозвище? Прозвище моего мужа?

– Джек Корсет, – свистящим шепотом сообщил Тенч. – За глаза его называют Джек Корсет.

Я заранее настроилась на то, чтобы ни в коем случае не выказать удивления, но не сумела справиться с мышцами лица: они расслабились, черты сложились в отвратительную маску злорадства. Те люди, что наблюдали за нами, были не дураки. Подмастерье у изготовителя корсетов. Я никогда особо не верила в ту старую сплетню, но, правду говорили или нет, нельзя было бы придумать более обидной колкости, чтобы уязвить гордость сына торговца мануфактурными товарами.

Мое злорадство было мимолетным, угасло сразу же, как вспыхнуло; я понимала: Тенч устроил мне проверку. Преданна ли я мужу? Судя по тому, как заблестели его глаза – «Ага!», – миг моей несдержанности не ускользнул от его внимания. Если его интересовал именно этот вопрос, ответ на него он получил.

Капитан Тенч был не просто любителем пофлиртовать. Он был опасным человеком.

– Безобразие, – возмутилась я. – Какая низость!

Говоря это, я имела в виду не только тех, кто придумал для моего мужа столь остроумное прозвище. Тенча я считала другом. В минуту слабости позволила себе даже задаться сокровенным вопросом. Каково это было бы? Теперь то место в душе, где зрело теплое чувство, заполнила тошнотворная пустота.

– Да, низость, вы правы, миссис М. – Тенч внимательно наблюдал за мной, ожидая от меня новых откровений. Я поспешила отпрянуть, отойти подальше от опасного мгновения, когда я невольно выдала себя.

– А я, значит, миссис Корсет? Или у меня есть свое прозвище? А у вас, сэр? Как прозвали вас?

– Да кто их знает, – рассмеялся Тенч. – Кто знает, как мы с вами представляемся им?

Мы с вами. Сказал так, будто мы с ним пара. Как бы невзначай брошенная им эта фраза подразумевала интимную связь. Тенч устроил мне очередную проверку.

И миссис Макартур срочно вспомнила про свои обязанности хозяйки салона. Она поспешила к столу, крикнула прислуге, чтобы принесли еще кипятку, стала разливать чай по чашкам, похвалила игру мистера Уоргана, вызвала его на бис.