Комната 15

– Разумеется, ваша честь, – говорит Р. и продолжает: – Пол вошел в номер и спросил, вернулась ли ко мне память. Я ответил, что вернулась. Что я вспомнил все, что произошло. Вспомнил, как вечером в субботу вошел в гостиницу и дрался с ним. Вспомнил – даже несмотря на то, что он меня оглушил, – как у меня на глазах умерла Эми Мэттьюс.

– И что он сказал?

– Он сказал, что лучше бы я ничего не вспомнил. Он очень на это надеялся. Сказал, что надежда есть всегда. После чего приставил пистолет к виску.

* * *

Морено встает и начинает перекрестный допрос. Вначале он говорит мягко, вежливо, с преувеличенной небрежностью, напоминающей удава, смотрящего на кролика, и далее разрывает в клочья мои показания. Он хорош. Про мою амнезию Морено говорит, что она была «очень кстати» – опять это выражение. Очень кстати мой отец пришел с пистолетом, из которого затем очень кстати застрелился. Очень кстати оба моих сотовых были так часто отключены, хотя они могли бы доказать, где я действительно находился.

Я жду, что Морено остановится на проблеме телефонов более подробно, но он почему-то этого не делает. Однако у меня нет времени задуматься над этим, поскольку прокурор переходит к Полу. Это мой отец пытался спасти медсестер, говорит Морено, а не я. Это я – тот продажный полицейский, которого шантажировали. Говоря о нечистом на руку полицейском, я был прав, – вот он, детектив-инспектор Росс Блэкли. Морено спрашивает, как это я на следующий день расставил свою ловушку, так – он подыскивает нужное слово, – так не заботясь о собственной безопасности. Почему я не боялся, что убийца покончит и со мной? Конечно, если только не знал, что никакой опасности нет, поскольку я сам и есть убийца.

Р. пытается возразить, но даже я чувствую, насколько неубедительны его ответы, и присяжные неуютно ерзают на своих местах.

Вечером этого дня моя встреча с Гуптой, Васунной и Стоуном проходит как никогда мрачно. Мы все отлично понимаем, как всё плохо. Стоун едва сдерживается, чтобы не напомнить мне, что он предупреждал об этом. Васунна старается поднять нам настроение, напоминая, что во всем бывают свои взлеты и падения, но ее никто не слушает. Мне становится по-настоящему страшно.

Не дает покоя одна мысль. Когда меня допрашивал Морено, у меня возник один вопрос. Я пытаюсь вспомнить, что это было, но никак не могу ухватиться. Морено – опытный прокурор, и я не могу себе представить, чтобы он по оплошности выложил лишнюю информацию.

И тут я вспоминаю: дело не в том, о чем Морено упомянул, а в том, о чем он умолчал.

– Данные по телефону моего отца, – говорю я, прерывая очередное бодрящее выступление Васунны. – Полиция предоставила нам информацию по его телефону?

Гупта звонит к себе в офис и сообщает, что данных по телефону Пола в материалах обвинения не было.

– Вам это не кажется странным?

– Должно быть, это какая-то ошибка. Нам прислали всю имеющуюся информацию. Но в таком деле материалов очень много.

– Значит, данные по телефону Пола пропали.

– И что с того? Вероятно, его сотовый был все время отключен, как и ваш. Теперь это нам никак не поможет.

– Вы не можете их запросить?

– В этом точно есть необходимость? – Стоун устало смотрит на меня. На самом деле он хочет этим сказать, что я хватаюсь за соломинку. Вероятно, он прав.

– Да, – тем не менее говорю я.

Составляется запрос. Эту ночь я сплю очень плохо. Какой-то кретин шумит в соседней камере, к нему присоединяются и другие. Уже далеко за полночь охранникам удается всех успокоить – вероятно, благодаря стратегическому применению боли и соответствующих препаратов.

Однако на следующее утро Гупта буквально сияет. Они получили данные о звонках Пола, а заодно и Бекса. Выясняется, что Пол не только не отключал свой телефон, но и получил вечером два входящих вызова. От Бекса. Я проверяю время – один раз тот звонил моему отцу из пивной после встречи с Натаном, затем еще раз, когда мы ехали к месту моего бывшего дома. Значит, Бекс все это время работал на Пола? Или же просто невинно позвонил ему спросить совета, после того как укол Натана начал оказывать на меня непредсказуемое действие? Я этого так и не узнаю.

Но зато я узнаю́, к своему изумлению, что Пол после этого поехал в Пиннер и остановился в ста метрах от того места, где был обнаружен труп Бекса. Я в смятении.

Стоун повторно вызывает Джеггер. Он просит ее зачитать информацию по телефону, после чего выбивает из нее признание того, что Пол мог убить Бекса. Стоун обвиняет Джеггер в умышленном сокрытии улик. Он говорит тихо, однако я до сих пор еще не видел его таким холодным и безжалостным.

– Почему, – спрашивает Стоун, – вы уделили столько внимания телефону моего подзащитного, но в то же время промолчали относительно улик, имеющих отношение к его отцу? Которые, смею предположить, могли бы подвести вас к совершенно другим заключениям.

Джеггер выкручивается как может, но она понимает, что удар моего адвоката достиг цели. Одним словом, Стоун извлекает максимум из того немногого, что есть у него на руках.