Командиры седеют рано

Для того чтобы успокоить командира полка, лейтенант мог бы рассказать и о том, как он серьезно относился к военной службе. Зная, что офицеру необходима твердая воля, смелость, крепкое здоровье, Минмухамед решил заниматься боксом. На первом занятии тренер крепко побил его, на втором — добавил еще несколько синяков, на третьем сказал:

— Теперь начнем заниматься, желание у тебя есть.

Говорят: «Упорство и труд — все перетрут». Это правильно. Через несколько лет Шушбаев стал первоклассным боксером, завоевал звание чемпиона Ташкентского гарнизона.

В общем, он мог бы рассказать многое, представляясь в час прибытия к новому месту службы, но время было горячее, инспектирующие уже приехали, командир был очень занят, беседу прерывали то телефонные звонки, то офицеры, приходившие с неотложными делами. Долгие разговоры были явно не ко времени.

«Ничего, докажу делом», — подумал лейтенант. Но все же молодого офицера несколько задевал недоверчивый взгляд командира полка. Хотелось сказать, что подполковник напрасно сомневается, что Шушбаев не подведет, и в то же время неудобно было об этом говорить — опасался показаться нескромным и самонадеянным. Уже получив разрешение идти, Шушбаев наконец решился. Решился только потому, что хотелось избавить этого очень занятого человека хотя бы от сомнений на свой счет.

Лейтенант сказал:

— Не беспокойтесь, товарищ подполковник, не подведу, я ведь кандидат партии.

Лицо командира просветлело — то, что сказал лейтенант, отметало все опасения.

— Коммунист? Что же вы сразу об этом не сказали? Очень рад! Знаете что, давайте будем знакомиться более подробно после проверки. Видите — разрываюсь! А сейчас идите в роту и включайтесь в работу, как в атаку — с ходу. Такова обстановка.

Подполковник пожал лейтенанту руку, и они расстались.

* * *

Утро только нарождалось — посветлело небо, а на земле стояли еще сумерки. Но военный городок уже бурлил — все спешили на старт. Сегодня проверялась кроссовая подготовка. Шушбаев сделал разминку, заставил кровь быстрее двигаться, избавился от расслабленности, оставшейся после ночного отдыха. Он стоял на очереди со своим взводом и размышлял: «Началом дня начинается и моя самостоятельная служба. Сегодня я беру двойной старт. Солдаты, наверное, присматриваются ко мне, им любопытно, как новый командир будет чувствовать себя на кроссе. Ничего, ребята, вам за своего командира краснеть не придется!»

Взвод со старта рванул дружно, но на середине дистанции стал растягиваться. Затем появились явно отстающие. Шушбаев уменьшил скорость, дождался отстающих, подбадривал. Поглядывая на часы, он понял, если так будет продолжаться, он и сам получит неудовлетворительную оценку. Да, неприятную неожиданность оставил молодому офицеру предшественник! Солдаты стараются, но дышат тяжко, лица искажены мучительным напряжением. По всему видно, народ не тренировался.

Убедившись, что его усилия напрасны, Шушбаев решил бежать один — не мог же он допустить неудовлетворительной оценки. Он устремился вперед, легко перешел на «второе, дыхание» и, наращивая скорость, закончил дистанцию с отличной оценкой.

На следующий день он ветром пронесся по штурмовой полосе, даже проверяющие, видавшие виды офицеры, залюбовались отточенностью каждого движения. Двухметровый забор будто присел перед лейтенантом, траншеи и ров сами продергивались под его ногами, гранаты и автомат — прыгали в руку в нужный момент, и Шушбаев действовал ими как жонглер — не глядя. Оценка была сверхотличной.

И на зачете по строевой подготовке молодой офицер блеснул мастерством. Он делал то же, что все: поворачивался направо, налево, отдавал честь, выполнял приемы с оружием. Его действия точно соответствовали требованиям Строевого устава, во всем была видна какая-то особенная, профессиональная, артистическая отшлифованость, ничего лишнего, ни рывков, ни замедлений — все ровно, ритмично.

Как всегда, главным и решающим экзаменом оказалась огневая подготовка. Это был очень ответственный день. И дело не только в том, что стрельба решала оценку полка. В этот день в Москве начинал работу XXII съезд партии. Даже природа была в тот день необычная — осень отступила, утро с самого пробуждения было солнечное, яркое, золотистое. Казалось, именно оттуда, из столицы, из праздничного Дворца съездов лился этот теплый солнечный свет.

На стрельбище к Шушбаеву подошел секретарь партийной организации майор Шахов. Он поздравил лейтенанта с праздником и сказал:

— Вы, конечно, знаете, читали или слышали из рассказов — на фронте была традиция: в самые трудные минуты, когда под ливнем пуль никто не мог поднять головы, первыми вставали и увлекали в атаку коммунисты. Сегодня у нас большой праздник: мы должны его отметить по-своему, по-партийному — высокими достижениями. Я хочу поручить вам, как кандидату, следующее: задайте тон, покажите людям личным примером, как нужно стрелять!