Кольцо времён. Проклятие Сета

Позже Яххотеп призвала его к себе. Даже наедине она не обнажала свою боль, изнеможение этого дня, как не обнажала своё горе после смерти Владыки. Царица стояла у окна вполоборота, хрупкая, невысокая, таящая в себе удивительную волю. Ночные тени и отблески светильников скрадывали её черты, и так легко было обмануться. Его царевна и впрямь была очень похожа на мать – этого было не скрыть ни за какими запретами.

Яххотеп отослала служанок и стражей, жестом велела ему приблизиться, а когда он преклонил колено – стиснула вдруг его плечо сильно, до боли.

– Ты многое обещал ей, но сегодня дай слово мне, – тихо, жёстко заговорила царица. – Дай слово, что будешь помнить мою Таа Нефертари. Это приказ.

Как будто ему нужен был приказ…

– Всегда, – просто ответил он, встречая взгляд Владычицы.

– Твоё дело?

– Пока далеко до завершения.

– Мне нужно, чтобы ты отправился в Нижнюю Землю. Чтобы передал ей моё послание.

Сердце пропустило пару ударов. Увидеть её, приблизиться…

– Выдашь себя – и всё погибло, – продолжала царица. – Она погибла. Но больше мне некому доверить это. Она одна там… и она пойдёт до конца. Я должна дать ей знать, что на самом деле мы никогда не отказывались от неё… иначе как ей выстоять?.. Когда наш народ возненавидит её…

Яххотеп смотрела в самую душу, пристально, тяжело. Он не отвёл взгляд.

– Ей повезло, что у неё есть ты, – вдруг проговорила царица. – Верный. В самую тёмную ночь только этот свет спасает. Хотела бы я, чтоб всё для вас было иначе… Но эта война не пощадит никого из нас. Мы можем лишь постараться сделать так, чтобы ни одна из жертв не была напрасной.

Эти слова он вспоминал ещё не раз после…

Год 15хх до н. э., окрестности Кебеху-Нетчеру[55]

Лунная ладья царственно плыла над некрополем среди ярких самоцветов звёзд. Ветер шуршал песком, гуляя среди величественных погребений, безмолвных памятников великих древних. Вдалеке возвышался, прорезая тело Нут светлыми ступенями, Дом Вечности Владыки Нетчерихета[56]. Отсюда до него, казалось, было рукой подать.

Они сидели в тени камней, плечом к плечу, любуясь безмятежной ночью. Нефертари опустила руку, переплетя пальцы с его. Её дыхание, её прикосновения были живыми, настоящими – такими как он помнил. Всё, что было отнято когда-то, возвращалось к нему теперь в этих снах, в неизменном ощущении её родного присутствия. Её Ка обрело покой здесь, в некрополе древних Владык Та-Кемет. Он чувствовал её, пока проводил бесконечные дни, месяцы, совершенствуя её тайный Дом Вечности. А ночами она приходила так явно и ощутимо, что хрупкая граница видений и яви размыкалась. Она была жива, его царевна… пусть жива уже в совсем ином качестве. И здесь, рядом с ней, он был молод и силён, как когда-то – когда всё время ещё принадлежало им, а долгая война была ещё так далека от завершения.

В словах не было нужды – Таа Нефертари знала всё, что происходило с ним. Она сама указала это место, грань зримого мира, разрушенную древнюю гробницу, в которой он воплотил свой замысел. И она знала, что даже теперь, когда дело всей его жизни было закончено, он не уйдёт отсюда, предпочтя уединение славе. Пока жив, он будет чествовать её память ритуалами у её гробницы, с благословения Владычицы Яххотеп и Владыки Яхмоса[57], воцарившегося в Обеих Землях, возвращающего народ Та-Кемет к процветанию. Они хранили тайну и знали, какой ценой победа обошлась всем им. Но если имена Таа Секененра и Камоса[58] будут сохранены для вечности и для потомков, то имя Таа Нефертари хранил только он. И всё же, насколько было ему позволено, он оставил память о ней в своём творении – в гробнице, в которой он был и зодчим и начальником работ. Теперь он мог доживать свои дни в покое, чтобы однажды воссоединиться с ней в Полях Иалу…

Нефертари сжала его руку крепче, чуть подалась вперёд, словно прислушиваясь, и вдруг тряхнула его за плечи, воскликнула:

– Проснись. Проснись!

Знакомый голос прозвучал близко, над самым ухом – он подскочил от неожиданности, инстинктивно нащупал под циновкой кинжал. Было тихо и темно, даже собаки не взлаивали.

Он тряхнул головой, прогоняя остатки сна. Хотелось остаться там, рядом с ней, но что-то нарушило безмятежность ночи. И внутри было тревожно, неправильно. Она приходила во сне – это всегда было для него благословением, утешением. Но проснулся он от её приказа, почти крика. Что-то было не так…

Он поднялся. Ногу прошило болью – старая травма давала о себе знать всё чаще. Кость когда-то срослась не совсем правильно, а теперь и годы понемногу брали своё. Приглушённо выругавшись, он быстро оделся, нацепил пояс, пристегнув кинжал. Подумав, подхватил стоявшее в углу копьё – не так уж часто оно пригождалось в последнее время, разве что для охоты.

Выйдя за порог, он кликнул верного пса, но тот почему-то не отозвался. Странно, всегда ведь прибегал.