Кольцо миров (СИ)

Мучительное путешествие окончилось утром второго дня и прошло непредсказуемо спокойно. Скабрезных шуточек больше не всплывало, Майрон вздыхал и с обреченным видом обнимал Мелькора. Мелькор выворачивался за борт, а когда не делал этого – раздраженно и достаточно жалко шипел на все и вся вокруг, включая Майрона. Не то чтобы ему было смертельно плохо, но вид у него был несчастный. Кроме того, айну оказался принципиален процесс: портить настроение окружающим, потому как у самого Мелькора оно оставалось отвратительное. Цири и Джарлакс время от времени вступали с ним в ленивые перебранки, снабженные символическим сочувствием, либо находили одно идиотское (на взгляд Йеннифэр) развлечение за другим. Вроде игр, которые требовали активной жестикуляции и изображения тролля жестами.

Одним из сомнительных развлечений и местью Мелькору за желчный нрав стали рассказы Джарлакса о своей родине, подземном городе эльфов дроу, где царил диктаторского сорта матриархат, при котором дочери нередко приносили в жертву матерей, братьев, а также прочих родственников, до которых могли дотянуться в результате бесконечных бессовестных интриг. Иногда матери без малейших сомнений убивали не в меру властолюбивых дочерей, например, сбрасывая их в гнездо плотоядных пауков.

Таков уж был культ богини-паучихи Ллос.

Сомнительность развлечения и удовольствие от него для Джарлакса заключались в том, чтобы Мелькор перестал язвить и замолчал, озабоченный выворачиванием за борт. Нащупав слабину валы единожды, Джарлакс неприкрыто ею пользовался, то и дело в деталях рассказывая, как провинившихся мужчин превращают в драуков – наполовину эльфов, наполовину пауков. Или как жрицы ткут себе платья из паутины. Или как они совокупляются с чем попало – например, с демонами (нужно сказать, что здесь Джарлакс преувеличивал, пусть и изредка). Или что пауки в Мензоберранзане почитаются и любятся.

Мелькор мгновенно припоминал Унголиант, вязкую слизь паутины, в которую влип по уши, гнилостно-блеклое пузо прядильщицы тьмы, ее тошнотворный запах, окруженные щетинистыми ворсинками глаза – и не выдерживал. Иррациональная злобная фобия в смеси с качкой брали свое.

Рассказы прекратились, когда Майрон несколько раз рявкнул на Джарлакса, чтобы тот перестал издеваться над раскисшим от дороги Мелькором. Рявкал Майрон достаточно хорошо, чтобы это подействовало.

Йеннифэр нахохлилась, как мокрая сорока, и боролась с дурнотой от болезни.

Как бы ни хорохорились Джарлакс и Цири, с Иммилмара состояние каждого лишь ухудшилось. В сущности, все были зверски голодными, усталыми и замерзшими окончательно.

Но морозным серым утром их лодка причалила к старой пристани, присыпанной тонким слоем весеннего снега. Старые выбеленные доски причала уходили под яркую сапфировую воду озера. Шуршала галька в мелких волнах.

Пристань им сразу не понравилась: в воздухе висело что-то недоброе. Холм неподалеку был окутан тонким серебряным туманом, и в нем угадывались очертания не то гигантского дома, стоявшего в одиночестве, не то заброшенной улицы. Сухие травы покрывал утренний иней, а воздух был холодным и звенящим. У причала притулилась крошечная рыбацкая хата, явно заброшенная.

Что еще хуже, что первой заметила Цири – было абсолютно, убийственно тихо. Ни птиц, ни шороха зверей в травах, хотя в столь безлюдном месте они должны были водиться.

Мелькор облегченно выдохнул, как только ступил на скрипящие доски пристани. Он стоял и жадно дышал полной грудью, мутным взглядом оглядываясь по сторонам. Майрон беспокойно вцепился в его локоть, пытаясь не то поддержать, не то придержать Мелькора на месте, хотя в этом не было никакой необходимости.

Из лодки брать было нечего, кроме издевательской связки сушеных грибов, оставленной неизвестно кем неизвестно для кого. Цири ловко подхватила ее и повесила на шею как нелепое ожерелье.

Джарлакс вгляделся в туман и встал с видом победителя, уперев руки в бедра. Пушистое лилово-серое перо на шляпе слегка колыхалось под ветром.

– Что-то не видно этих духов, а мы пока живы, – наконец, изрек он с благодушным видом.

– Возможно, ненадолго, – мрачно ответила Йеннифэр. – Нужно поискать здесь что-нибудь и поесть, – она утомленно потерла лоб и зашлась тяжелым кашлем. – И стоит собрать хвои и сделать из нее отвар. Я не собираюсь свалиться здесь от лихорадки.

Цири тревожно посмотрела на Йеннифэр. Та отрицательно покачала головой, давая понять ей, что все в порядке. Майрон подтолкнул Мелькора в бок.

– Тебе тоже не помешает.

Мелькор устремил в небо замученный взгляд. Доски причала, уходящего к разбитой деревянной лестнице и дороге, заросшей травой, поскрипывали под его шагами. Плескалась ледяная вода.

– Мне не помешает постоять на ровной земле и подышать! – негромко огрызнулся он. – Еще скажи, что шишки грызть надо, как белке!

Йеннифэр скептически фыркнула.

– Шишек сейчас нет, – она огляделась по сторонам. – А вот сосны и ели здесь растут.