Колонна

– Олег, я отвечу. Знаешь, я не сторонник гульбы направо и налево. Серьезно! Как ты мог заметить, я нигде с этим не засветился ни разу, потому что у меня семья. А вот они холосты, к тому же на войне. Сегодня любой из вас мог трижды получить пулю и после этого навсегда утратить возможность сотворить что-то, хоть грешное, хоть праведное. Мне их просто жаль. Они в данный момент видят только войну, стрельбу, смерть. Я не одобряю их увлечения платными женщинами, но не берусь и осуждать. Знаешь, даже самый главный военачальник не может приказать солдату что-то одно забыть, а другое полюбить. В личных делах приказы бессильны.

Мы пошли в гостиницу. Это длинное одноэтажное здание в форме каре. Наши номера были расположены в правом крыле. Оказалось, что персонал этого заведения строго соблюдал требования шариата. Одинокие мужчины проживали в одном крыле, женщины, по каким-то своим делам приехавшие в Такру, – в другом.

Мы искупались в душе. В отличие от никобадской гостиницы здесь вода еле текла, к тому же была чуть теплая. Потом все пошли в чайную, соседствующую с гостиницей. Конечно, это не наша чайхана «Гюлистан», но здесь тоже вполне уютно. Засиживаемся мы допоздна. Уже в сумерках идем к гостинице.

На ее крыльце курит какая-то молодая женщина, одетая по-европейски. В душе у меня сразу же отчего-то начинают колобродить какие-то смутные предчувствия. Е-п-р-с-т! Августа?! Честно говоря, я не знаю, рад или нет ее появлению.

Мы подходим к крыльцу. Я уже готов спросить: «Это ты меня что же, преследовать надумала?!», как вдруг понимаю, что самым невероятным образом ошибся. Это не Августа! Ешкин кот! Вот это я облажался! Что было бы, если бы я в самый последний момент не сообразил, что это не она? Каким идиотом я тогда выглядел бы?!

Я издаю нейтральное, неопределенное «Гм-гм!», прохожу мимо, и краем глаза замечаю, что эта особа внимательно смотрит в мою сторону. Какого хрена?! Мы с ней вроде бы вообще ни разу нигде не виделись. Или на моей физии каким-то образом отразилось то, что я собирался ей сказать? А, чепуха! В жизни всякое бывает.

Я захожу в наш номер, надеваю майку и треники, падаю на свою койку. Парни уже включили телевизор и смотрят что-то музыкально-развлекательное, но патриотического формата.

Я одним глазом посматриваю на телеэкран и наслаждаюсь покоем. Какое же это удовольствие – вот так расслабиться, вытянуться и – лежать, лежать, лежать, не испытывая необходимости куда-то спешить и даже о чем-то думать. Какой же непростой денек сегодня выдался! Хотя разве вчера было проще?

Мои размышления прерывает голос Идриса:

– Олег, ты уже спишь?

Я поднимаюсь с койки. Все же старший. Разговаривать с ним лежа мне как-то не по чину.

– Уснешь тут!.. – отвечаю я. – Телевизор такие децибелы выдает! А что случилось, товарищ полковник?

– Так ты ж теперь стал звездой целого ряда СМИ. Августа про тебя такой материал сделала – изюминка. Не читал? Хорошо, принесу, посмотришь. Сам собой восхитишься. И вот теперь по твою душу прикатила еще одна информационных дел мастерица. Да ты ее, наверное, видел. Она стояла на крыльце. Зовут Кристина Эллинг, информагентство «Северный вектор». Эта особа тоже жаждет сделать о тебе свой материал. Я так понял, что у них с Августой заочная конкуренция. Причем непримиримая. Обычное дело в мире одаренных женщин.

– И что? Мне прямо сейчас идти и давать ей интервью?

– Прямо сейчас. Рано утром мы отбываем на свою родную базу. Так что давай, не тушуйся и не робей.

– Ешкин кот! Тогда надо бы чистую форму найти, погладиться.

– Да ты и так нормально выглядишь. Видок у тебя атлетический, спортивный, самое то, что надо!

Ну, Идрис! На все у него есть ответ!

– Товарищ полковник, интересно бы знать, а эта леди на какую разведку работает и в каких неформалах состоит? – с ехидцей спрашиваю я.

Полковник вскидывает большой палец. Дескать, молодец ты, парень!

– Отличный вопрос. Да, она работает на английскую «МИ-6» и состоит в ЛГБТ как лесбиянка.

Я изображаю вздох облегчения и говорю:

– Это уже проще. Значит, ее соблазнять и вербовать не нужно?

Идрис почесал затылок, досадливо поморщился и заявил:

– Знаешь, она скорее «би». Так что тебе, возможно, придется и приударить за ней.

– Какое приударить?! Да у меня при одной только мысли о том, что она лесби, все сразу же на полшестого упало! Ой-ей-ей!.. Похоже, на этом долбаном Западе ни одной нормальной бабы не осталось. То феминистка, то лесбиянка. Жуть!

– Ладно-ладно. Насиловать тебя никто не станет. На этот счет будь спокоен. Ответишь на несколько вопросов и гуд бай. Ее номер шестой, один из центральных, предназначенных для семейных пар. Там допускается соседство мужчин и женщин. Идем. Я провожу.

Проходя мимо Борьки, я шепотом уведомляю его о том, что ровно через пятнадцать минут он должен будет позвонить на мой телефон. Тот понимающе ухмыляется и выразительно подмигивает мне. Мол, я все понял, сделаю.

А мы с полковником идем в шестой номер. Идрис стучит в дверь.

– Войдите! – слышим мы на английском и входим.