Колодец странствий

Он сказал это слишком поздно. Клич, брошенный Кайроном, подхватили другие подмастерья меча. Ничего бы не случилось, будь в столовой хотя бы один старший подмастерье или мастер, но в этот день юные подмастерья оторвались по полной программе.

Столы опрокинулись, став неприступными крепостями. Столовую то и дело озаряли всполохи яркого света. Противники кидались посудой и едой. Комнату наполняли крики и звон бьющейся посуды. Хлопки, шипение и треск тонули в общем гвалте. Чумазые лица в сладком, воздушном креме, листьях салата, соусах и подливках мелькали тут и там. Выпачканная одежда, скользкий пол и стены походили на полотна безумных, но великих художников.

Кайрон, ругаясь, гонялся за Дугласом по столовой. В них периодически чем-нибудь попадали, отчего погоня приобрела молодецкий задор.

Дуглас упал, не заметив разлитого клюквенного киселя. Кайрон уже хотел его схватить. Кто-то к зеленому салату на его голове добавил красный спелый помидор. Овощ живописно разлетелся, попав в затылок Кайрона, и он споткнулся о лежащий стул. Дуглас схватил с общего стола, который чудом устоял, чан с вареными яйцами и побежал к Малкольму, который не участвовал в общей свалке, а спокойно сидел за столом и отбивался от случайных снарядов, летящих в его сторону. Дуглас подбежал, поставил чан с вареными яйцами на стол и оглянулся. Кайрон подбросил вверх тарелку со спагетти и тефтелями. Он развел обе руки в стороны, его губы зашевелились.

Малкольм почувствовал неладное.

Он перевернул стол, схватил Дугласа за шиворот рубахи и уронил его на пол. Пустой чан с грохотом упал, оставив яйца висеть в воздухе. Малкольм резко выставил вперед правую руку со сжатым кулаком. Он видел перекошенное злобой лицо Кайрона. Спагетти, вытянулись в стрелы и летели в их сторону.

Малкольм спрятался за стол.

Где-то посередине, между Кайроном и хрупкой преградой, за которой прятались Малкольм и Дуглас, плотная стена яиц и стрел из спагетти встретились, разлетаясь в стороны яичным салатом. Малкольм слышал, как в стол врезались спагетти, чудом не пробив его. Они так и остались торчать. Тефтели, словно маленькие ядра, пробили стол в нескольких местах, но никого не задели. Малкольм, выскочил из-за стола, схватил пустой чан и побежал к Кайрону, который снова упал и пытался подняться.

Малкольм схватил его за грудь и занес над ним чан.

— Ты совсем ошалел! — прокричал он.

Кайрон широко открытыми глазами смотрел, то на Малкольма, то на стол, который напоминал игольную подушку. Спагеттины торчали из него, устрашающим неровным леском. В дыру оставленную тефтелькой за ними внимательно следил Дуглас.

Взгляд Кайрона прояснился.

— Боги, я мог вас убить, — прошептал он.

— Ты мог нас убить, — повторил Малкольм.

Шум в столовой стихал, повсюду валялись обломки посуды и раскиданная еда.

«Противоборствующие стороны исчерпали силовые аргументы и готовятся к ведению мирных переговоров», — подумал Малкольм, опуская чан на пол.

Многие устремили взгляды на Малкольма и Кайрона. За ними виднелся общий стол, на котором стояли полные тарелки еды и горы целой посуды. Некоторые горячие головы ринулись к нему, когда в столовую вошел Аэрдол.

Картина, представшая перед ним, являлась кошмаром любого повара или художника, по студии которого прошел ураган. Он произнес только одно слово, и как показалось Малкольму, ничего больше не сделал.

Те, кто бежал к общему столу, замерли на месте. У всех заложило уши. Наступила абсолютная тишина и невесомость. Подмастерья беспомощно висели в воздухе. Кто-то пытался двигать руками и ногами как пловец, но результата это не приносило. Аэрдол осмотрелся.

В столовую влетали метла, ведра, тряпки и въехал ящик с инструментами.

— Уберетесь здесь и все почините… РУКАМИ, — сказал форестианец.

Последнее слово он произнес по буквам.

— Я всех запомнил.

Он осуждающе посмотрел на Малкольма и вышел из комнаты. Позади он слышал шум падающих на пол тел.

Убирать и чинить пришлось до вечера. Конечно, ребята применяли магию, опасливо глядя в сторону кухни.

«Ломать, не строить», — вспомнил Малкольм старую пословицу, работая молотком.

Уже поздно вечером он зашел в кухню к Аэрдолу, чтобы извиниться, но не застал его там. С тяжелым сердцем Малкольм вернулся в свою комнату и лег спать. Он надеялся, что повар-воин не сильно на него обижен.

В эту ночь Малкольм выдел сон, долгий и странный. Мальчик не помнил его начала.

«Он бежал по лесу, быстро, словно ветер. Ветки, коряги, овражки мелькали перед глазами. Он перепрыгивал их легко и беззаботно. На его пути возникло бревно на уровне головы. Малкольм пригнулся. Он втянул голову в шею. Последовал сильный удар. Обломок дерева разлетелся в щепки, словно в него врезался огромный металлический таран.