Коллапсис

– Давай уже, переворачивай его.

Пол, сверкая огромными зубами, перевернул Никка на левый бок. Тело зафиксировали крепкие ремни, сжавшие с такой силой, что Делрой нервно выдохнул. Клиффорд развернул его голову и, проведя пальцами по губам, грубо разжал челюсть, надавив на нёбо под языком. Делрой дёрнулся, попытавшись вырваться, но в рот вставили фиксатор, не позволяющий сомкнуть челюсти.

– Начинай, Оливер.

Раздутый безобразный толстяк с плешью на голове, к которому обратились как Оливер, подвёл змею ко рту Делроя. Никк дёрнулся, зашевелившись, инстинктивно попытавшись закрыть рот, но только болезненно клацнул по фиксатору зубами, пока раздвоенный язык змеи прошёлся по зубам, скользнул к нёбу. Голова кобры погрузилась в рот, извиваясь, пробиралась в глотку.

Делрой давился в рвотных судорогах, пытаясь выплюнуть из себя инородный объект, медленно, но верно ползущий по пищеводу к желудку.

– Ты точно вколол ему тот препарат? Слишком много дёргается, – прошипел Гилмор и, намотав волосы пациента на кулак, оттянул назад, впечатав в стол, не позволяя шевелить головой.

– Ну, в первую ночь на него точно подействовал, – обиженно заметил Пол, но всё же придерживал Делроя за ноги, пока Оливер продолжал вводить змею внутрь пациента.

– Не хило ему желудок разъело от таблеток, – присвистнул Оливер Стоукс, смотря на монитор, где горело изображение внутренностей Никка. – Три язвы уже насчитал. У него никаких хронических заболеваний с ЖКТ не было?

– Говорил, что не было. Но карту заполнял со слов. Предварительное обследование мы не устраивали, так как не думали, что всерьёз задействуем его, – отчитался Райли извиняющимся тоном, нисколько не раскаиваясь.

– Плевать, что есть – с тем и работает, мы не можем разбрасываться материалом, – натянуто цокнул языком Клиффорд и сильнее натянул мокрые от пота волосы Никка.

Делрой впервые за долгое время плакал, неспособный сдержать непроизвольные слёзы от боли и унижения. Змея двигалась в его желудке, наполняя и раздирая, будто пыталась проткнуть, чтобы проникнуть к другим закрытым от её пасти органам.

– Какой-то он хилый, только на первой фазе, а уже такие побочки. И четырёх фаз не проживёт, – деловито-напыщенным тоном вынес свой вердикт Стоукс, посмотрев в сторону. – Может, стоит ликвидировать его сейчас?

– Нет, – отчеканил грубый бас неизвестного. – Мы не можем разбрасываться материалом. Если вы двое решили самовольничать без меня, сами и расхлёбывайте.

– Ну-ну, кто-то считал, что Эрик тоже не живчик, а он вон пять фаз спокойно протянул, уже на шестой, – беззаботно заметил Райли.

– Седьмую не переживёт, – констатировал некто.

– Не тебе это решать, – разгневанно фыркнул Гилмор, и будто дёрнулся в нервном припадке.

– Ну, прости, что лишаю тебя игрушки. И решаю здесь я, так что заткнитесь и начинайте процедуру. Или ты ему решил кишки зондом пробуравить, а, Оливер?

– Да всё-всё, вытаскиваю.

Змея потянулась назад так быстро, что Никк выблевал желудочный сок, стоило пасти вырваться из его рта и злобно прошипеть на тяжело дышащего Делроя, задыхающегося, вспотевшего и растрёпанного. Врачи отпустили, позволив обмякнуть как изодранной тряпичной кукле, над которой издевались злые дети.

– Оливер, да ты издеваешься! – пропищал Райли брезгливо. – Опять твои сухари!

– Я потом уберу. – Оливер вытащил из большого кармана халата небольшую лягушку и закинул в рот, заклацав по живой пищащей плоти.

– Клиффорд, ты ведь любишь деньги? А деньги лишними не бывают. Давай поспорим на пятьсот долларов, что мой пациент как минимум дойдёт до восьмой фазы, – предложил Райли.

– С меня хватит споров с тобой.

– Ещё никому это не удавалось кроме моего Джейсона, – чванливо кичился Стоукс, чавкая лягушкой.

– Ты так гордишься своим больным ублюдком, будто это твоя заслуга. Тебе просто повезло, что тебе попался садомазохист.

Никк молил, чтобы препарат, о котором они говорили, наконец, подействовал, и он потерял сознание. Но Делрой всё чувствовал, слышал без возможности пошевелиться. Его перевернули на спину, развернули руки ладонями вверх и прикрепили жгутами, стянув до жгучей боли в кистях. Фиксатор изо рта вынули, но обессиленный Никк не мог закрыть рот сам, по подбородку стекали остатки выблеванной слюны вместе с желудочным соком. Теперь правую руку прошило длинной иглой, пробирающейся до самой кости. Тело свело судорогой, а в груди разливалось завязывающееся в тугой узел тепло.

Боль. Невыносимая боль, распространяющаяся от груди по всему телу до самых кончиков пальцев.

– Представь, что это просто сон, – прошептал мелодичный женский голос.

На угасающих задворках сознания Никк зацепился за это голос, как за брошенный канат утопающему. На плече появилась приятная обнадёживающая тяжесть, и, наклонив голову набок, Делрой скосил взгляд на сжимающие его плечо пальцы, точно женские – тонкие, холеные и длинные, с поломанными ногтями. Четвёртый человек? Нет, тот голос был точно мужской, но сейчас он отчётливо слышал женский.