Коллапсис

«Медитокс» дарил призрачное ощущение свободы. Ничем не стеснённые прогулки по территории отрезвляло, как нашатырь так же резко и неприятно, наличие дежуривших охранников под видом медбратьев на каждом углу – навострившие уши, готовые усмирить каждого, осмелившегося нарушить идиллию внутреннего порядка. Высокие потолки клиники кружили голову, неосвещённые вечером они тянулись в бездну, в которую Никк вглядывался, бесцельно бродя по коридору. Из-за чёртовых успокоительных таблеток мысли мешались в кучу, как типичный бардак в комнате Эрика. Он не мог нормально продумать план по проникновению в башню, где обитали более сложные пациенты. Прошло два дня, у него осталось всего пять, из которых нужно умудриться не свихнуться в конец, найти Эрика и забрать его из клиники.

Решетчатое витражное окно переливалось радужными бликами, отбрасываемыми на пол. Никк шёл к источнику света и свежего воздуха, облокотился боком о стену и ловил лучики света, пока не наткнулся на бумажную фигурку. Ангел, подвешенный на нитке, качался на ветру, распростерев клетчатые крылья. Делрой поймал его в ладони, аккуратно и бережно, точно мог сломать хрупкую фигурку, которая, быть может, имела большое значение для некоего больного.

– Это символ надежды или скорее хранитель кричащих душ, как его тут называют местные.

К окну так же медленно и бесцельно, как и Никк минуту назад, брёл пациент с групповой терапии. Не глядя на Делроя, он теребил в ладони спичечный коробок, приставлял к уху, проверяя лишь ему одну известную тайну, и кивнув самому себе, спрятал его в карман, остановившись у подоконника.

– Ты тоже видишь ангела?

– Ещё чего, – скривился и огрызнулся так, словно его обвинили в преступление, к которому он не имел отношение. – Я не сумасшедший, чтобы разговаривать с ангелами и верить в эту чушь.

– Не сумасшедший? – Никк устало моргнул, припомнив их первую встречу – уж как, но нормальным он вряд ли бы назвал этого молодого человека, швырнувшего в медбрата спичечный коробок, будто дротик.

– Я здесь тоже новенький, поступил две недели назад. Моё имя Джек Тракер.

Вместо рукопожатия он указал на себя большим пальцем, самодовольно улыбнувшись – точно сама его личность уже была причиной гордости, производящей невообразимое впечатление. Только сейчас Никк смог разглядеть его лучше. Вероятно, Джек был немного старше его самого, около тридцати лет, но чудаковатая причёска в виде пучка на макушке, выбритого затылка с висками и подростковое поведение делали его моложе. Единственный целый правый глаз лучился гордостью и какой-то детской радостью. И эта завораживающая, внутренняя энергетика затмевала шрам на левом изуродованном глазу.

– Меня сюда упекли, знаешь ли, просто из-за того, что эти идиоты нихрена не понимают, а я-то знаю правду, кто виноват. Но суд посчитал меня невменяемым. Видите ли, я и мой способ выражения истины опасны для общества.

– Способ выражения?

Делрой кивнул на спичечный коробок, который достал Джек. Но Тракер отрицательно качнул головой.

– Не совсем. Это маленький обитель, хранящий искру, способную разжечь настоящее пламя! Пламя взрыва, который покарает виновных и раскроет правду!

Никк начинал понимать смысл сказанного, а левое веко, закрывающее пустую глазницу, навело на мысль, что, скорее всего, Джек умудрился навредить своим самовыражением не только обществу, но и себе.

– Я Никк. Никк Делрой.

– Да, знаю, ты сейчас местная знаменитость. Все два дня только и слышу, «Делрой-Делрой, ещё один Делрой». А всё из-за какого-то однофамильца.

– Эрик? – взволновано воскликнул Никк. – Ты знаешь об Эрике?!

– Эй, полегче, – Джек примирительно поднял руки. – Не знаю я ничего ни о каком Эрике. Говорю же, я здесь недавно.

– Мне нужно проникнуть в восточную башню, в отдел для буйных. И как можно скорее. Ты не знаешь, как это можно сделать?

– Ты что же, решил заделаться конченым психом?

– Я не сумасшедший.

– Да? Разве не ты порезал вены, потому что тебе приказал голос?

– Это трудно объяснить. Но я не сумасшедший.

– Тот, кто яро утверждает, что он не сумасшедший, как правило, и является сумасшедшим. Золотое правило этой клиники, ха!

– Трудно согласиться.

– Давай-ка возьмём в пример любого из нашей групповой терапии. Наш многоуважаемый граф Гастингс утверждает, что он не сумасшедший, и очень оскорбляется, когда его так называют, вплоть до того, что обещает казнить тебя первым, когда придут английские войска. Кажется, фамилия его на самом деле Гас, но если человеку хочется побыть Гастингсом, не будем лишать его этой радости. Но факт остаётся фактом: он чёртов псих, который затрахал уже всех своими речами. И…

– Братец Джек! – разнёсся визгливый голос, от которого Тракер подпрыгнул как ошпаренный. Лицо его так перекосило, будто он целиком разжевал целый лимон. В нервозном волнении Джек заёрзал на месте и прикусил губу, бесшумно прорычав.

Джеку не нужно было оборачиваться, чтобы знать, какая заноза бежит по их душу, дружелюбно помахивая рукой, словно старым добрым друзьям. Тракер же, схватив Делроя под локоть, пустился наутёк, процедив сквозь зубы: