Колдуны и герои

— Вот в том-то и дело, — вздохнул Ланс. — Полагаю, я мог бы попробовать спрыгнуть в вулкан, но действующих вулканов я тоже поблизости не наблюдаю. Значит, остается только третий способ. Когда-то, в самом начале карьеры, мне сказали, что меня также можно уничтожить при помощи магии высшего порядка. Вот почему я выступил против Алого Ястреба в этой вашей войнушке. Но я должен признать, что магией высшего порядка там даже не пахло. При виде меня и Смеющийся и Алый Ястреб хватались за меч. Они умерли, потому что с мечом против меня у них не было ни одного шанса. И поэтому я надеюсь, что Джемаль ад-Саббах так же хорош, как считает Балор и ваша чертова Ложа, и слухи о его могуществе хотя бы отдаленно соответствуют действительности.

— Надеюсь, он тебя не разочарует, — мрачно сказал Плачущий. — А ты не думал, что обманули, когда сказали про магию, которая может тебя убить?

— Вряд ли, — сказал Ланс. — Просто ни Смеющийся, ни твой учитель не были достаточно хороши.

— Алый Ястреб был одним из лучших…

— Не сомневаюсь, — сказал Ланс. — Но дело даже не в нем. Дело в вашей магии вообще. Магия, которой тебя учили, это искусство.

— Разве существует какая-то другая магия?

— Магия превращается в искусство, когда в мире ее становится слишком мало, — сказал Ланс. — Это естественный и неизбежный процесс. Максимум приложенных усилий и минимум результата.

— Я снова перестаю тебя понимать.

— Ты уверен, что был учеником чародея? — поинтересовался Ланс. — Твой учитель не рассказывал тебе истории о великих магах древности, которые могли творить невероятные вещи? Поворачивать вспять течение рек, двигать горы…

— Эти истории мне рассказывала моя няня, — сказал Плачущий. — И назывались они сказками.

— До того, как превратиться в детские сказки, они наверняка были легендами, а легенды никогда не возникают на пустом месте, — сказал Ланс.

— Но они преувеличивают. С годами каждая история обрастает тысячей подробностей, которые делают ее более красочной, и уже спустя несколько веков никто не может сказать, что есть правда, а что — вымысел тысячи рассказчиков.

— Если легенда гласит о человеке, сдвинувшем гору, стоит допускать вероятность, что на самом деле гора все-таки двигалась.

— Или речь идет всего лишь о крупном обвале.

— Хорошо, пойдем другим путем, — сказал Ланс. — На столе лежит твой кинжал. Сделай с ним что-нибудь при помощи магии.

— Что?

— Что угодно.

— Что вообще можно сделать с кинжалом при помощи магии?

Ланс вздохнул.

— Заставь его пролететь через каюту и воткнуться в дверь. Нет, лучше в деревяшку над дверью, а то вдруг в коридоре кто-то стоит.

— Мне понадобиться какое-то время, — сказал Плачущий.

— Сколько угодно, — сказал Ланс. — Действуй.

Следующие пять минут Плачущий бормотал себе под нос и чертил пальцем какие-то невидимые Лансу формулы. Когда из его глаз покатились первые слезинки, он сообщил Лансу, что готов.

Ланс дал отмашку на эксперимент. Плачущий произнес короткое заклинание, воздел руки и кинжал приподнялся на несколько сантиметров над столом. Плачущий повторил заклинание, повел руками, слезы лились из его глаз уже ручьем. Кинжал воспарил на высоте человеческого роста и рывками, со скоростью смертельно больного одноногого инвалида, пересек каюту.

Ткнув острием в указанную Лансом доску над дверью, кинжал упал на пол. Плачущий вытер слезы и выступивший от напряжения пот на лбу.

— Неплохо, — сказал Ланс.

Плачущий вернул кинжал на исходную позицию.

— Магия — это возможность манипуляции окружающим миром, — заявил Ланс. — Кинжал есть часть окружающего мира. Ты только что заставил кинжал полететь, не прикасаясь к нему руками. Как ты это сделал?

— Мне известны вес и форма кинжала, я знаю, из какого металла он выкован, — сказал Плачущий. — Я знаю место, где он лежал, и я видел место, куда он должен был попасть. Я постарался совместить в своем сознании эти два места и придать кинжалу энергию для полета.

— Говоря простым и грубым языком, существуют два вида манипуляции предметами, — сказал Ланс. — Есть способ, который применил ты. Ты попытался уговорить предмет сделать то, что тебе надо. Это искусство.

— Да, — сказал Плачущий.

Ланс, не вставая с кровати, повел пальцем.

Плачущий толком и не понял, что произошло. Мгновение назад кинжал лежал на столе, и вот он уже торчит из стены над дверью, и лезвие его вибрирует после броска.

— А еще можно заставить предмет сделать то, что ты от него хочешь, — сказал Ланс. — Для этого нужна сила. Так оно и в жизни. Те, у кого нет силы, убалтывают других людей. Те, у кого сила есть, принуждают их к повиновению.

— Я мог бы повторить этот фокус, если бы ты дал мне еще немного времени, — сказал Плачущий.

— Не сомневаюсь, — сказал Ланс. — Но дело в том, что мне время не нужно.

Он щелкнул пальцами. Кинжал покраснел, затем побелел и каплями расплавленного металла обрушился на пол. Балор показал Лансу неплохой трюк, грех им не воспользоваться.

Доски начали тлеть. Ланс вылил на них воды из кувшина, предназначенного для умывания. К самому кувшину он, разумеется, не прикасался.