Колдуны и герои

— Тебе легко говорить. За мной охотится полкоролевства, а нам придется две недели идти вдоль его побережья.

— Если король слышал эту песню, а он наверняка слышал нечто подобное, я теперь тоже далеко не в фаворе.

— Если бы ты не отверг предложенные тебе милости, сейчас никто бы не пел и тебе таких песен, — сказал Плачущий. — А о короле все равно бы пели какие-нибудь гадости. Редкий монарх может снискать расположение черни в первый же год правления, и обычно такое случается, если его предшественник был сумасшедшим деспотом и тираном, и устраивал массовые казни накануне каждого праздника. А отец Леонарда был обычным правителем. Может быть, не самым мудрым, но и особых безумств за ним не числилось.

— А еще он внимательно слушал советы твоего учителя.

— Алому Ястребу не стоило развязывать войну, — сказал Плачущий. — Но все остальное он делал правильно.

— Бывает так, что одна глупость перечеркивает годы, наполненные правильными решениями, — сказал Ланс.

— Собственный опыт? — поинтересовался Плачущий.

— Вряд ли, — сказал Ланс. — Моя жизнь практически и состояла из одних безумств.

— Тебя послушать, так тебе больше сотни лет.

— В разных мирах время течет по-разному, так что я этому не удивлюсь.

— Расскажешь мне о других мирах?

— Почему бы и нет? Во время плавания у нас будет много свободного времени.

— Но я сойду раньше.

— Я с вами, — заявил вернувшийся в залу Ринальдо. — То есть, не поймите меня неправильно, мое желание высадиться в Рияде равно моему желанию сойти на берег в любом другом месте с компании с Плаксой, но я чувствую, что небольшое морское путешествие пойдет на пользу моему здоровью.

— Не думаю, что тебе что-то угрожает, — сказал Плачущий.

— Конечно, — радостно согласился Ринальдо. — Особенно после прозвучавшего в песне намека, что ты предпочел мое общество обществу короля.

— Это всего лишь песня.

— Она показывает настроение народа, — сказал Ринальдо. — Менестрели поют о том, что люди хотят слышать. Иначе им никто не заплатит.

— Выходит, народ за тебя, — заметил Плачущий.

— А что толку, если король против? Народ придет на площадь, чтобы разрушить эшафот и отбить меня у палача?

— Ты преувеличиваешь свою ценность как для народа, так и для короля.

— Я разговаривал с этим менестрелем по дороге сюда, — сказал Ринальдо. — В столице неспокойно. Люди не любили Алого Ястреба, но и молодой король им тоже не нравится. На фоне этого фигура Ланселота приобретает чуть ли не мистический ореол. Люди считают, что после расправы с первым министром тебе следовало убить и короля, и лишь какая-то случайность тебе помешала. Ну, и король отослал тебя подальше. В этих речах нет правды, но они больно бьют по королевскому тщеславию.

— Если король слышит такие речи.

— О, я уверен, что ему докладывают, — сказал Ринальдо. — Пожалуй, я ошибся, когда предрекал угрозу только со стороны друзей Алого Ястреба. Открыто король против тебя не выступит, но…

— Не начинай только свою любимую песню про убийц, лезущих через стены под покровом ночи, — взмолился Ланс.

— Ты и сам все понимаешь, — сказал Ринальдо. — И, кстати, потеря твоего обоза теперь предстает в новом свете. Его ведь королевские гвардейцы сопровождали…

— Вряд ли информация о том, что я впал в немилость, достигла их ушей так быстро, — сказал Ланс.

— А что, если у них был тайный приказ? — поинтересовался Ринальдо. — Что, если Леонарда так оскорбил твой отказ присоединиться к его двору, что он решил расправиться с тобой еще до того, как пошли слухи? Что, если у гвардейцев было распоряжение выпроводить нас подальше от столицы, а потом заколоть спящими в какой-нибудь глухой провинции? И только твое нетерпение увидеть замок помешало этому плану?

— Теория заговора, — фыркнул Плачущий. — Леонард не настолько прозорлив.

— Зато он тщеславен, — возразил Ринальдо. — И он не такой дурак, чтобы не понимать, кто станет главным героем минувшей войны. А мертвые герои далеко не так опасны, как живые. Мертвый герой становится легендой, а живой — надеждой. Как по-твоему, что представляет большую опасность?

— Твой длинный язык, — буркнул Плачущий. — Зачем ты притащил этого бродячего певца в замок?

— Чтобы вы послушали песню. Это совсем не то, как если бы я пересказал вам ее своими словами.

— Тебе не кажется, что ты торопишься с выводами? Что у тебя есть, кроме одной песни и слухов, которыми попотчевал тебя этот бродяга, рассчитывая на ужин и ночлег?

— Я все время забываю, что ты маркиз, Плакса, — горестно вздохнул Ринальдо.

— И что это, по-твоему, должно означать?

— Это означает, что ты знаешь жизнь только с одной стороны, и твои познания о ней небезграничны.

— Шутом ты нравился мне больше.

Ланс закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, наслаждаясь последним вечером в замке Нарда. Хороший ужин, доброе вино, треск поленьев в камине, привычная уже ругань бывшего ученика чародея с бывшим шутом… Будет ли Ланс скучать по всему этому?

Едва ли.