Колдуны и герои

— И манипулировать ими куда выгоднее.

— Ложа просто дает советы.

— О да, — сказал Ланс. — Алый Ястреб наглядно продемонстрировал, что случается, когда ваши советы перестают слушать. Хранитель мира развязал в королевстве войну.

— Это исключение, а не правило, — сказал Плачущий. — В защиту моего учителя могу сказать, что лишь угроза со стороны Пустынного Льва заставила его пойти на крайние меры.

— Мне вот что любопытно, — сказал Ланс. — Ад-Саббах представляет для вас угрозу, потому что он воплощенное зло, или потому что он чародей, не состоящий в Ложе и не признающий ее власти? Жаждали ли бы вы его смерти так же страстно, если бы он не был чародеем, а был просто вождем варваров, возомнившим себя великим полководцем?

— Ты знаешь, что я скажу.

— Знаю, — согласился Ланс. — Говоря по правде, твой ответ меня не слишком-то и интересует. Мне было бы интересно выслушать версию Балора, но вряд ли он будет со мной честен.

— Особенно если ты сочтешь лживым любой ответ, который тебе не понравится.

— У меня гибкая система взглядов, — сказал Ланс. — Я готов признать, что я неправ, если мне предоставят неопровержимые доказательства.

— Сейчас такие доказательства есть только на юге.

— Значит, на юг, — заключил Ланс. — Составишь мне компанию, Джеймс?

— Если ты позволишь мне сойти на берег в первом же порту.

— Забавно, — сказал Ланс. — Ты — член Ложи, которая борется со злом. Джемаль ад-Саббах — воплощенное зло. Но бороться с ним ты почему-то отказываешься.

— Это возвращает нас к вопросу о пределе возможностей, — сказал маркиз Тилсберри. — Я знаю свои пределы.

— Люди способны удивлять, — сказал Ланс. — Иногда даже самих себя.

Плачущий покачал головой.

— Когда Ложа открыто выступит против Льва Пустыни, я займу свое место в строю, — сказал он. — Но пока конфликт не достиг решающей стадии, и у меня есть выбор между скорой бесславной смертью или несколькими годами бесславной жизни, я выбираю жизнь. И тебе того же советую, сэр Ланселот.

— Сразу видно, что в вашем мире никогда не слышали о самураях, — заметил Ланс. — Из двух путей, лежащих перед ним, самурай всегда выбирает путь, ведущий к смерти.

— И где сейчас эти самураи?

— Там же, где и норды. В легендах.

— В легендах полно мертвецов, — согласился Плачущий. — Возможно, из них и можно извлечь какой-то полезный урок, но если смерть является обязательным условием для попадания в легенду, то я туда не стремлюсь.

— Люди редко стремятся в легенды, — сказал Ланс. — Но иногда легенды сами за ними приходят, и тогда от человеческих желаний уже ничего не зависит.

— Тогда тебе должно быть понятно мое желание держаться от всего этого подальше, — сказал Плачущий.

— Ты — обычный человек, хоть и волшебник, — сказал Ланс. — Обычные люди решаются на подвиг только тогда, когда иного выбора у них уже нет. И это хорошо, иначе в мире было бы слишком много подвигов и слишком мало обычных людей.

— А ты, видимо, герой, которыми полнятся легенды и заброшенные кладбища, — сказал Плачущий. — Герои полезны, но плох тот мир, который нуждается в героях постоянно.

Глава шестая Благодарность королей

— Постой.

Менестрель обернулся, но никого не увидел.

— Посмотри ниже.

— О, прости. Я тебя не заметил.

— Ерунда, — сказал Ринальдо. — Со мной это часто бывает.

— И чего ты хочешь, маленький человечек? Я устал, а мне еще надо найти место, чтобы переночевать.

— Чего же ты не остался в трактире?

— Мне не понравился взгляд трактирщика, — признался менестрель. — Последний раз трактирщик смотрел на меня перед тем, как обобрал до нитки и выкинул на улицу даже без гитары.

— Я живу в замке Нарда, — сказал Ринальдо. — У нас много свободных комнат.

— От замков я тоже предпочитаю держаться подальше, — сказал менестрель.

— Как же ты сводишь концы с концами при твоем-то занятии?

— Я не против того, чтобы петь в замках, — сказал менестрель. — Но ночевать в замке… Бррр, с этим у меня тоже связаны не самые приятные воспоминания.

— Может, пришло время задуматься о смене профессии? — поинтересовался Ринальдо. — Я имею в виду, когда ты бродишь по дорогам и поешь свои песенки, тебя подстерегает множество опасностей, как бы ты ни был осторожен.

— Тем не менее, я стараюсь минимизировать риски.

— И где же ты спишь по ночам?

— В каком-нибудь крестьянском доме, чей хозяин покажется мне достаточно миролюбивым.

— А еще лучше, чтобы там и вовсе не было хозяина, — подхватил Ринальдо. — Веселые крестьянские вдовушки не дадут заскучать ночью, не так ли?

— Эта реплика выдает в тебе городского жителя, — сказал менестрель. — Чего ты от меня хочешь, маленький человечек?

— Называй меня карликом, — попросил Ринальдо. — Или «низкорослым малым» из твоей предпоследней песни. Тем самым, что рифмуется с «героем усталым».

— Не самая удачная моя рифма.

— Может быть, — согласился Ринальдо. — Но мне интересно, поют ли такие песни в столице? Пусть и с более удачными рифмами?

— Я уже полгода не был в столице.