Колдунья из моря Демонов

– Тебе будет сказано только то, что я решу сказать, – не больше, – высокомерно ответил Шорзон. – Ты должен благодарить меня за свою жалкую жизнь. Этого должно быть достаточно.

– А ты должен благодарить меня за то, что рыбы еще не сожрали тебя на дне этого моря, – выпалил Корун. – Клянусь Бреннахом Бреннаром, с меня хватит!

Он стоял у стены, глядя на них ледяными голубыми глазами. Шорзон перед ним черный и зловещий, с горящими, впавшими глазами. Хризея слегка отшатнулась от них обоих, но эриний Периас зарычал и прижался брюхом к полу, зелеными глазами следил за Коруном. Имазу переступал с ноги на ногу, на его широком голубом лице выражение колебаний и нерешительности.

– Я могу прямо на месте убить тебя, – предупредил Шорзон. – Могу стать чудовищем, которое разорвет тебя на клочки.

– Попробуй! – рявкнул Корун. – Только попробуй!

Хризея встала между ними, ее огромные темные глаза были полны слезами.

– Неужели четырем людям в земле ходячих чудовищ недостаточно опасностей, чтобы мы вцепились друг другу в горло? Я думаю, это на нас действует колдовство Тцату. Он хочет разделить нас – сопротивляйтесь ему!

Она повернулась к конахурцу.

– Корун, – выдохнула она. – Корун, мой самый дорогой! Ты будешь знать, мы расскажем все, как только посмеем. Но разве ты не понимаешь: у тебя нет способности защитить себя и свои знания от магии ксанти?

Или от твоей магии, любимая.

Она мягко засмеялась и увела его в одну из комнат.

– Идем, Корун. Сейчас мы все устали, и нам пора отдохнуть. Идем, дорогой. Завтра…

VII

Сквозь слепой дождь пробирался день. Дважды ксанти приносили им еду, и однажды Корун и Имазу прошли вниз по рампе и обнаружили запертую дверь, которую охраняли вооруженные копьями рептилии. В остальном их оставили одних.

Это разъедало нервы, как кислотой. Шорзон напряженно и неподвижно сидел на кровати, он о чем-то думал; его худое тело словно превратилось в кемрианскую мумию. Имазу вырезал одну из сложных безделушек, которые помогают морякам проводить время. Корун расхаживал, как зверь в клетке, пытаясь подавить гнев. Даже Периас тревожился, он бродил по прихожей, все время минуя Коруна. Человек не мог сдержать улыбку. Ему почти нравился эриний, с его честной злобой, – после всех этих интриг людей и ксанти.

Только Хризея оставалась спокойной. Она, свернувшись, как большое животное, лежала на кровати, длинные шелковые волосы черной волной падали ей на плечи, на красных губах сдержанная улыбка. Так проходил день.

К вечеру они услышали шаги и увидели группу поднимающихся по рампе ксанти. Страшное зрелище, эти огромные золотые тела, неторопливо движущиеся под просторными мерцающими одеяниями. Это были воины, держащие в руках пики с наточенными остриями. Но к людям обратился, очевидно, придворный чиновник.

– Тцату, король моря Демонов, приветствует Шорзона из Ахеры, – прогудел его голос. – Сегодня вечером ты будешь пировать с повелителями ксанти.

– Для меня это большая честь, – поклонился колдун. – Женщина Хризея пойдет со мной, потому что она равна мне.

– Это разрешено, – серьезно сказал ксанти.

– А мы, я полагаю, будем ждать здесь, – сердито сказал Корун.

– Недолго, – мягко улыбнулась Хризея. – Думаю, после сегодняшнего вечера будет безопасно рассказать тебе все, что ты захочешь узнать.

Она надела облегающее платье для банкетов из шелка Хиунг-ну, принесенное с корабля; алый плащ поверх него был как языки пламени на ее обнаженных плечах, варварски массивных браслетах и ожерельях и единственном огненном рубине на горле. Жемчуга и серебро блестели, как капли росы, в ее черных, словно ночь, волосах. От ее красоты у Коруна перехватило горло. Он лишь с тоской мог смотреть, как она уходит вместе с Шорзоном и ксанти.

Она повернулась и помахала ему. Ее шепот обернулся вокруг его сердца.

– Спокойной ночи, любимый.

Когда они ушли – Периас пошел за ними, – Имазу печально взглянул на Коруна и сказал:

– Значит, теперь мы исключены из дела.

– Еще нет, – ответил конахурец, все еще слегка ошеломленный.

– О, да, о, да! Неужели ты думаешь, что нас, простых моряков, спросят, каково наше мнение? Нет, Корун, мы лишь фигуры на доске Шорзона. Мы свою роль сыграли, теперь он уберет нас назад в коробку.

– Хризея сказала…

Имазу печально покачал лысой головой в шрамах.

– Ты ведь не веришь словам черной колдуньи?

Корун наполовину извлек меч.

– Я сказал тебе, что не желаю ничего дурного слышать о Хризее, – напряженно сказал он.

– Как скажешь. Впрочем, это не имеет значения. Но будь честен, Корун. Ударь меня, если хочешь, сейчас это уже неважно, но постарайся подумать. Я знаю Хризею дольше тебя и не знаю никого, кто за ночь мог бы изменить свой характер.

– Она сказала…

– О, думаю, ты ей нравишься. Ты красивый и полезный домашний любимец, как этот ее эриний. Но то, что ей нужно, это нечто такое, за что она, не задумавшись, готова отдать весь мир.

Корун с несчастным видом расхаживал по комнате.