Когда завтра настанет вновь (СИ)

— Это не значит, что мы не умеем любить. Просто тяжело любить кого-то, когда каждый раз при взгляде на него ты видишь его смерть. Кого-то, кто умрёт гораздо раньше тебя, и ты с самого начала точно будешь знать срок годности вашей любви. И если что, я шутила. — Роксэйн помолчала. — Хотя Питер ничего. Симпатичный. И не нытик.

— Значит, знакомый стражник подтвердил, что он не убийца и не брачный аферист?

— Так моя блестящая маскировка с походом в туалетную комнату не удалась? Печально, — слова баньши вовсе не соответствовали её весёлому тону. — Да нет, какой из него убийца. Ты не хуже меня видела его реакцию на труп. Штрафы за превышение скорости или неправильную парковку — всё, что на него было. Пару раз переезжал в другие города, но ни в чём подозрительном замешан не был. Видимо, просто искал лучшую долю… но проверить не мешало.

Я мельком взглянула на экран её графона. Увидев там фотографию девушки, странно похожей на Эша, заинтересованно сощурилась.

— Кто это?

Баньши услужливо повернула графон ко мне:

— Первая жертва Ликориса. Абигейл Труэ, её отец был тилвитом.

Последнее можно было не добавлять. Только кровь фейри может раскрасить человеческие кудри столь ярким золотом — даже на фото казалось, что волосы девушки тихо сияют; только она может привнести в человеческие глаза эту пронзительную сапфировую глубину, и так огранить черты лица, что оно казалось кукольным.

Абигейл была очень красива. Но, к сожалению, была.

— Она жила в Карнеле со своим отчимом. Небольшой городок, довольно далеко отсюда. А за неделю до своей смерти Абигейл поехала в Динэ, где её и убили. Отчим говорил, она решила устроить себе экскурсию… Я проверила, Карнел нам по дороге. Можно было бы заехать и опросить знакомых Абигейл, вдруг бы что и выплыло. Первая жертва маньяка часто имеет особое значение — Ликорис мог знать её лично, Абигейл могла чем-то ему досадить… а потом уже он продолжил убивать тех, кто похож на неё. Других полукровок. — Роксэйн заправила за ухо прядь, выбившуюся из высокой причёски: бледно-васильковые волосы баньши были заколоты длинной серебристой шпилькой. — Но я не уверена, что нам это нужно.

— Почему? — нахмурилась я, немного сбитая с толку последними словами.

— Как твой фейри может быть связан с Ликорисом? Вдруг Питер прав, и Ликорис не имеет к тебе никакого отношения? — Роксэйн серьёзно взглянула на меня. — Знаешь, я только после этой стычки со стражниками поняла, что всё это не игрушки. Нас правда могут убить. Если твоя мать знала, что происходит, и этот фейри… наверное, они не зря советовали просто бежать. — Баньши положила графон себе на колени. — Может, ваш дом в Фарге чем-то защищён от фоморов и других порождений Дикой Охоты?

— И что, мы теперь всю жизнь должны будем просидеть в одном доме?

— Когда у тебя есть безопасная база, вести расследование куда проще.

Я задумалась.

Может, она и права. Тем более что я и сама так думала.

Тем более что следовать чужому плану всегда легче.

— Интересно, почему этот фейри сейчас не появился? — произнесла баньши задумчиво. — Обычно ведь он тебя спасал.

Я лишь неопределённо дёрнула плечом вместо ответа.

Я старалась об этом не думать. Но, если всё-таки подумать, его отсутствие лишило меня последней надежды на то, что мои проблемы может решить кто-то, кроме меня. Одно дело — бежать от непонятной твари, зная, что таинственный фейри всегда придёт на помощь, когда тебя догонят. Совсем другое — сражаться с непонятной тварью, когда за спиной — друзья и брат, а между ней и тобой — никого.

Что ж, значит, с этой минуты стоит полагаться только на себя.

Вздохнув, я перелезла на переднее сидение и достала из бардачка бумажный пакет, в котором остались игральные кости.

— В этот раз без него справились — справимся и в другой. — Я выглянула в открытое окно: Питер уже натянул джинсы и теперь сидел на корточках у воды, засучив штанины, явно пытаясь застирать футболку. — Пойду разживаться оружием.

И вылезла наружу, вновь активировав волшебный огонёк за плечом.

Судя по отблеску фонарика, Эш сидел в палатке. Я заглянула в сетчатое окошко на матерчатой двери, застёгнутой на молнию; помахав рукой брату, который лежал на спальнике, глядя в потолок, подошла к Питеру.

— Водичка тёплая, — доложил тот, старательно замывая футболку. — Искупаться не желаешь?

— Нет, спасибо, как-то не до того. Но рада, что ты хорошо поплавал.

— Лучше скажи, помылся. — Деловито осмотрев плод своих трудов, Питер хорошенько выжал футболку и повернулся ко мне. — Кажется, ты обещала её высушить?

Невольно оценив, что часть «фасада» под футболкой оказалась не менее привлекательной, чем над ней — Питер вполне мог бы сниматься в киношках, демонстративно сверкая рельефным торсом на радость тем девушкам в зале, что любят пускать розовые слюни на полуголых красавчиков, — я села на песок. Отложив пакет, взяла футболку в руки.

— Ан кварт эген эир, аг тинэ ледо хойл — тэйем!

Волна горячего пара поднялась к лицу — и ткань стала абсолютно сухой.

— Теперь прикрой срам, — шутливо велела я, возвращая футболку законному владельцу.