Когда устанет даже смерть

опасности, или средством пропитания. В мире людей, как узнал Чимбик во время перелёта на лайнере, животные

могли указывать на статус и материальное положение хозяина. Те представители декоративных пород соба, своей

бессмысленностью и нежизнеспособностью ничего, кроме омерзения, у Чимбика не вызывали. Но он ощущал запахи

многих животных. Вряд ли в этом “зоопарке” присутствовали только собаки.

Подумав ещё, сержант озвучил разумное предположение:

– Это для преодоления страха перед животными, мэм?

Идиллийка немного помедлила перед ответом:

– Это для игр, радости и счастья.

Ответ скорее запутал, чем внёс ясность. Радости и счастья… от чего? От контакта с животным? Репликант не видел в

этом ни радости, ни счастья, ни даже практической пользы. Разве что он вдруг проголодается, а рядом не отыщется

другого источника пищи.

Но тут Чимбик вспомнил театр. И пение Эйнджелы. В них, если задуматься, тоже не было практической пользы, но

сержант испытывал радость от столь непродуктивного времяпрепровождения. Может, чтобы понять зоопарк, на него

нужно посмотреть поближе?

– Я хочу побывать в зоопарке, мэм, – сообщил он гиду.

– Смотреть на животных? – удивился Стилет. – Зачем?

Остальные братья тоже явно не разделяли интерес Чимбика. Их куда больше увлекало наблюдение за дворнягами.

Особенно за девушками.

– Хочу понять, почему местные на них смотрят, – ответил Чимбик. – Присмотришь за моими?

– Нам нельзя уходить без гида, – напомнил Стилет.

– Так у нас их два, – хмыкнул сержант и потянулся за бронёй.

– Я тоже пойду, садж, – встал с лежака Брауни.

Броню он так и не снял.

Чимбик коротко кивнул и вопросительно посмотрел на Талику. Лично ему гид не требовался: даже в случае сбоя

навигатора сержант легко отыщет нужное место по запаху. Но командование рассудило, что репликанты должны

перемещаться в компании местных. Нарушить прямой приказ Чимбик не мог. Точнее – не хотел. Пока.

– Ведите нас, – попросил Чимбик.

Идиллийка не тронулась с места.

– Не хочу вас обидеть, но в зоопарке обычно много детей, – сказала она. – Я должна быть уверена, что вы понимаете

нормы поведения рядом с ними.

– Нам запрещено причинять вред гражданским, – напомнил он идиллийке. – Даже в случае прямой агрессии с их

стороны. Вчера не произошло ни одного несчастного случая.

– Дело не в причинении вреда, – уверила его Талика. – Вы когда-нибудь имели дело с детьми-эмпатами?

Брауни озадаченно переглянулся с сержантом.

– Нет, мэм, – признался Чимбик. – Только со взрослыми. А есть разница?

Идиллийка задумалась и после непродолжительной паузы задала ещё один вопрос:

– А вы вообще когда-нибудь имели дело с детьми? Общались с ними? Играли?

Брауни отрицательно качнул головой.

– Нет, мэм, – Чимбик хотел добавить, что только ликвидировал во время спецопераций по наведению порядка, но

рассудил, что вряд ли идиллийка после такого ответа поведёт его в зоопарк.

Отношение людей к детям оставалось для сержанта загадкой. Репликанты с самого детства проходили жёсткий отбор.

Дефектные экземпляры отбраковывались, пресекая лишнюю трату ресурсов на содержание бесперспективных особей.

У людей дело обстояло в точности до наоборот: в молодняк, особенно больной, вбухивали прорву ресурсов, чтобы

потом естественный отбор сделал своё дело.

Сержант даже не осознавал, что считал правильной и разумной систему выбраковки, за которую люто ненавидел

людей из контрольной группы.

– Я видел детей всего несколько раз, но не контактировал, – уточнил Чимбик, решив не упоминать Амели.

Вряд ли подросток с Акадии походил на идиллийских детей.

Талика только вздохнула.

– Дети, в особенности идиллийские, очень непосредственны в своих чувствах, – сообщила она. – И сила таких чувств

велика. Дети совсем не умеют сдерживать порывы и эмпатию, а потому могут шокировать резкой сменой настроений.

Кроме того, ваши собственные чувства могут напугать детей и стать причиной паники. Я успела понять, что вы

можете быть довольно сдержанными, когда хотите. Если дадите слово беспрекословно выполнять мои указания и

уйти, как только я попрошу – мы можем попробовать посетить зоопарк.

Сержант задумался. С одной стороны, ему не нравилась мысль о выполнении указаний идиллийки. С другой, ему

стало любопытно увидеть этих самых детей. Пожалуй, даже больше, чем зверьё в зоопарке. Да и то, что Талика

попросила его слова, словно оно что-то значило для неё...

– Хорошо, – решил Чимбик. – Я обещаю выполнять ваши инструкции или покину этот зоопарк.

Брауни коротко кивнул:

– Я тоже обещаю.

Идиллийка кивнула, но сержант увидел задумчивый взгляд, которым она оглядывает его и Брауни.

– Что-то не так, мэм?

– Ваша броня... – помедлив, ответила гид. – Для детей она станет настоящим магнитом. Боюсь, что зрелище захватит

их настолько, что они облепят вас, как муравьи – леденец.

– Что такое “леденец”, мэм? – озадачился Брауни. – Насекомое?

– Вид кондитерского изделия, – ответил за Талику Чимбик. – Изготавливается различной формы и цвета, но всегда

твёрдый. Активируй камуфляж.