Когда устанет даже смерть

выдерживали расстояние между собой и репликантами. Не шарахались, не держались на почтительном расстоянии, а

просто вели себя так, чтобы не провоцировать искусственных солдат. Точно так же, как он сам спокойно сидел у огня, но никогда не пересекал границу, за которой тот начинал обжигать.

Чем дольше сержант наблюдал за аборигенами, тем больше подозревал, что те успели пройти какой-то инструктаж

касательно контактов с репликантами. Не только официанты и прочий персонал ресторана держали дистанцию, но и

весёлые компании идиллийцев ненавязчиво обтекали группы репликантов, будто река острые скалы. Но при этом

девушки всё так же весело махали руками фигурам в броне, а некоторые компании зазывали странных гостей за свои

столики. Блайз жаждал принять приглашение, но сержанту более близкий контакт с аборигенами не показался

хорошей идеей. Рано. Сперва братьям следует понять принципы гражданского общения и уяснить, что дворняги

практически всегда врут.

Общепринятые нормы поведения – враньё по негласному договору, вежливость – враньё из желания наладить

отношения, готовность помочь – враньё для привлечения туристов... Вся гражданская жизнь, по мнению Чимбика, была лишь сменой одного вранья на другое с редкими вкраплениями правды. Почти всегда – неприятными.

Но, как говорила Эйнджела, другого мира у него нет. И Чимбик собирался использовать те ресурсы, которыми

располагал, для подготовки братьев к будущей жизни без поводка.

– Мэм, – отложив в сторону вилку, с которой научился худо-бедно обращаться, спросил Диего, – почему тут так много

туристов? Они не понимают, что вероятность атаки на Идиллию почти стопроцентная?

– Люди склонны верить в лучшее, – промокнув губы салфеткой, ответила идиллийка.

Ела она немного, вновь невольно напомнив Чимбику Лорэй. Это сходство будило в Чимбике недовольство. Недавно он

узнал новое понятие – кощунство. Религиозным сержант так и не стал, но слово оказалось на удивление близко

репликанту. Само сравнение Эйнджелы с другими идиллийками казалось Чимбику кощунственным, словно он

сомневался в уникальности, неповторимости своей живой святыни. Словно каждая черта, которую он находил и в

других уроженцах Идиллии, обесценивалась в Эйнджеле.

Смутные мысли свились в странный клубок в голове сержанта. Симпатия к местным начала отдавать изменой, а

любое узнавание рождало неосознанную злость. На себя, на идиллийцев, на весь этот чёртов мир.

– Верить в лучшее, мэм? – озадачился Сверчок. – Игнорируя данные разведки и общеизвестные факты? Как это?

– Жизнь часто непредсказуема, и нам нравится верить, что беды обойдут нас стороной, – по лицу Талики сержант не

понял, всерьёз ли она городит эту чушь. – Что правительства заключат мир, что не станут тратить ресурсы на

разрушительные войны. Что Союз не решится напасть...

– И что, все эти люди верят в лучшее? – Сверчок обвёл взглядом людную улицу туристического квартала.

Талика проследила за его взглядом.

– Не все. Кто-то, наоборот, спешит успеть до начала войны. Побывать на планете до того, как такая возможность

исчезнет навсегда. Закупить больше товара, который скоро вырастет в цене из-за дефицита. Увезти семью прочь с

планеты. Пройти курс лечения в единственном месте, где колонистам доступны технологии Доминиона. Но и те, и

другие искренне считают, что именно с ними ничего не случится.

На террасе стало тихо, лишь ложки ритмично стучали о тарелки. Концепцию “успеть и проскочить” репликанты

понимали, а вот “вера в лучшее”... По их мнению, верить в лучшее можно начинать лишь тогда, когда сделано всё от

тебя зависящее для этого самого лучшего исхода. Но лететь навстречу вероятной гибели с “верой в лучшее”...

Дворняги непостижимы.

– А вы сами, – нарушил молчание Чимбик. – Вы тоже верите, что всё обойдётся?

Шесть пар звериных глаз с любопытством уставились на идиллийку.

Та медлила с ответом.

– Мне бы очень хотелось верить в это, – через какое-то время сказала Талика. – Но я предпочитаю делать хоть что-то, чтобы помочь защитить свой мир. Пусть это даже такая малость, как обеспечить вам хороший отдых.

– Мы не устали, – хором отозвались все, кроме Чимбика и Блайза.

Сержант лишь вздохнул.

– Куда пойдём сегодня? – жизнерадостно поинтересовался Блайз, отодвигая опустевшую тарелку.

– А куда вы хотите? – в тон ему спросила гид. – Через полтора часа запланирован фестиваль фейерверков, сопровождаемый уличными концертами.

Репликанты углубились в изучение справочной информации. Ни о фейерверках, ни о концертах они не имели

представления. А Чимбик задумался, какую пользу можно извлечь из этого “увольнения”. Фейерверки он видел в кино

и счёл фестиваль удачным совпадением. Увидеть, как реагируют дворняги на безопасные взрывы над головой, лишним

не будет. Насколько сержант понял, такое развлечение сопровождало многие праздники людей. Но и оставшиеся