Когда-то был Апрель

Когда-то народ фритов стоял на перепутье, делая выбор между Светлыми и царством холодных звёзд. Власть на Фрите была шаткой, порою продажной и далеко не целомудренной. То планетой руководили сторонники Светлого мира, то их сменяли приверженцы альтернативного смысла. Но каждый из правителей мечтал оставить своё громкое имя в истории, принимая законы, отдаляющие цивилизацию от идеи справедливости. Сама же планета существовала и продолжает существовать по Светлым законам, питаясь энергией звезды, подобной земному солнцу. И до последних дней мудрейшие умы не понимают, как могло произойти такое, как и почему фриты сделали выбор в пользу Тёмного мира?

Сторонники холодных звёзд сумели убедить население Фрита вступить в Альянс. Люди светловолосой расы, мало-отличимые от славов — встали на сторону потенциального врага. И только выпадала возможность насолить Светлым, они с радостью выполняли эту задачу.

Славы, впрочем, как и арглы, давно перешли к эфирной форме существования, фриты же продолжали проживать свои годы в органическом теле, — и в том выборе были свои резоны.

Фриты умели безупречно клонировать свои тела. Каждый фрит, где бы он ни находился, на родной планете или на самой далёкой из известных звёзд, трижды в сутки проделывал одну и ту же операцию, сохраняя свою неповторимую личность в информационную базу памяти. В тот момент, когда тело по разным причинам теряло жизненные функции, тут же на одной из специальных фабрик создавалась точная копия умершего гражданина, а данные базы дублировались в новый организм, решая проблему бессмертия. На вопрос о божественной душе фриты отвечали односложно: душа, судьба, вселенская справедливость и прочие заблуждения — это лишь вымысел мракобесов из прошлого; во Вселенной существует только прагматичное желание наслаждаться жизнью, брать, что безнаказанно можно взять и, безусловно, уважать выбор предков.

Работу свою выполняли фриты умело и жестоко. Требовалось отступать — отступали. Когда нужно идти вперёд, они оставляли за спиной горы человеческих трупов. Фриты убивали легко и без музыки, потому что церемониться со Светлыми, испытывая комплексы, не достойно Тёмного воина.

Во фритской когорте по пять бойцов. Всего пятеро фритов могли взять штурмом русский монастырь, если бы его не защищали Беркут и славы. Фриты всегда атаковали в авангарде. Используя знаменитые кинжалы, они наносили сокрушительные удары, сметая соперников. Другим оружием они не пользовались. Фантастические бластеры или футуристические дробовики, расщепляющие плоть, остались в замысловатых историях на полках книжных магазинов. Для борьбы с землянами и Светлыми славами фриты использовали только клинки. Фритский нож способен пробить танковую сталь, главное, уметь правильно направить мощь, скрытую в том оружии.

Сравнивать физическую силу землянина и рядового фрита, всё равно что выводить на бой муравья против слона или аквариумную рыбку против касатки — и нехитрое сравнение совсем не в пользу земных людей. Ни один воин не имел ни единого шанса в схватке с фритом, потому что в тело пришельца заложена нечеловеческая сила. Его кости будто вылитые из металла. Жилы, как переплетённые стальные канаты, хотя кожа у них мягкая, гладкая и на вид нежная. Но на самом деле кожа, как непробиваемая броня.

Тела фритов во многом неуязвимы, но ресурс выносливости не вечен. Фриты всегда выглядели моложаво и подтянуто. Среди них нет стариков, не встретить детей. Даже женщины были редкостью. Многие женщины после утилизации прежнего тела выбирали для себя мужские носители; но Глан Кро, как и бойцы его когорты, были настоящими мужчинами.

***

После обеда Беркут с друзьями отправился в лазарет. Осматривая повреждения, внешние и внутренние, пришельцы совершали незаметные, но эффективные действия, поскольку организм славов являлся ходячей на двух ногах аптекой, а заодно и медицинским пунктом, где принимал опытный врач.

Поставив диагноз, в теле пришельца производилось лекарство, необходимое больному. Затем слав делал безболезненный укол, встроенной в ладонь иглой. Веттер и Горд могли вылечить до сотни немощных за сутки. А вот тело учёного Милоша работало, как небольшая фармакологическая фабрика. За двадцать четыре часа он излечивал больше двух сотен людей. Такое экстренное вмешательство происходило во времена войн или эпидемий, горем и смертями, приходившими на Русь.

— У вас волшебные руки, — не уставал изумляться чудесам отец Александр. — После вашего посещения лазарета солдатики снова обретают здоровье и волю к жизни.

— Нет ничего сильнее слова, — улыбался в ответ учёный слав.

— Это верно, Милош... верно. Я только что осмотрел вон того парня, — указал на израненного стрельца батюшка. — Мне казалось, что солдатику ни за что не выкарабкаться, но после беседы с вами, ему стало легче. Это божественное исцеление.

— Рано ему умирать, — тихо ответил Беркут. — Надо скорее вставать в строй, потому что идёт сюда целое войско. Нас ждут нелёгкие дни, отец Александр. Так что будем лечить и никак иначе.