Когда солнце взойдёт на западе

– Атан-кей, а нельзя ли, вместо конкретного места, настроиться на конкретного человека при перемещении? – однажды спросила Кира своего учителя. – Мне кажется, что это как-то надёжней.

– Можно и на человека,– согласился тот,– но это вовсе не надёжней. Представь себе, что этот человек в момент твоего перемещения едет в автомобиле или летит в самолёте. Ты физически не сможешь переместиться точно на соседнее сиденье, особенно если оно занято. Тебе нужно быть абсолютно уверенной, что вокруг данного человека присутствует достаточно большое для твоего тела пустое пространство. Иначе быть беде.

– Но ведь ориентироваться на место тоже может быть небезопасно,– возразила Кира,– там могут оказаться нежелательные персонажи.

– Неужели у такой милой женщины могут быть враги? – Атан-кей хитро подмигнул своей ученице. – Ни за что не поверю.

Кира смутилась, рассказывать о своих злоключениях этому мудрому, но такому неискушённому в тайных интригах человеку ей не хотелось. Не то чтобы она ему не доверяла или подозревала в связях с орденом, просто Атан-кей был настолько далёк от житейской суеты, так погружён в своё учительское призвание, что втягивать его в обсуждение мелких и низменных проблем показалось Кире кощунством. А зря, ведь для учителя разделаться с неразрешимыми Кириными проблемами было бы не сложнее, чем выпить чашку чая. Отчего она так и не решилась воспользоваться его помощью? Точно не из стеснительности или завышенного самомнения, мол, сама справлюсь, скорее, просто считала нечестным использовать силы Творца в личных целях.

Атан-кей не стал вытягивать из своей ученицы её заветные тайны, они были ему не нужны. В Школе вообще никто никого и ни к чему не принуждал, учителя, и ученики пребывали здесь сугубо добровольно и делали только то, что считали нужным. Однако технику, которой интересовалась Кира, он всё-таки объяснил. Как показали дальнейшие события, именно этот урок впоследствии сыграл в жизни путешественницы свою сакраментальную роль.

***

Рис ворвался в дверь лаборатории словно ураган, да так и застыл в нерешительности. Кира подняла глаза от исписанных листов, которые она просматривала как раз перед его приходом, и бездарно изобразила на своём лице приветливую улыбку. Увы, результат был достигнут прямо противоположный. От этой насквозь фальшивой гримасы Риса буквально передёрнуло.

Кира долго не решалась вернуться в этот мир. Противоречивые чувства буквально разрывали её на части. Она откровенно скучала по своему странному любовнику, и эта неуместная привязанность вызывала в её душе бурю протеста. Она считала себя не в праве подавать Рису какие-то надежды на совместное будущее, ведь у неё уже есть семья. Да, пусть формально они и не женаты, но по высшим законам Семён был и остаётся её мужем. В конце концов, у них общая дочь, и Тиночке нужен отец.

Долгие три месяца Кира довольно успешно уговаривала себя, что отправляться в мир Риса ей теперь нет никакой нужды. Ведь добыть обещанную информацию ей так и не удалось. Она уже научилась удерживать своё сознание в нужном месте сколь угодно долго, зелёная микстура была теперь без надобности. Можно было бы просто навестить добрых знакомых и погостить немного. Но встреча с Рисом страшила Киру своей непредсказуемостью. Причём непредсказуемо было именно её собственное поведение. К решительному шагу её подтолкнул Атан-кей, заявивший, что Кире необходима практика в полевых условиях. Путешественница расценила задание своего учителя как указующий перст высших сил и отправилась на встречу с судьбой.

Первым делом она навестила домик Риса и выяснила, что он в настоящий момент находится в лагере охотников. Вздохнув с облегчением, Кира перенеслась к лаборатории Кейтиля. Выслушав её пессимистичное повествование о двойном проколе, тот поначалу приуныл. Он ведь уже раскатал губу на предмет создания источника дармовой энергии, а тут такой облом. Но буквально через минуту на лице местного изобретателя снова заиграла улыбка.

– Кира, а ты сама-то читала эти документы? – заискивающе спросил он.

– А что толку,– Кира обиженно надула губки,– я ведь не физик. К тому же я эти записи читала почти полгода назад и практически ничего не помню.

– Зато я физик,– самодовольно заявил Кейтиль,– а ещё обладаю навыками гипноза. Усаживайтесь поудобней, уважаемый пациент, щас Вы у меня враз всё вспомните.

Он притащил стопку чистых листов бумаги и карандаш. Кира с сомнением покрутила в пальцах это нехитрое орудие труда и презрительно скривилась.

– Там никак не меньше сотни страниц,– пробурчала она,– и половина из них – чертежи. Я сроду чертить не умела.

– Отлично, освоишь ещё один полезный навык,– Кейтиля совершенно не смутило Кирино ворчание, похоже, он был абсолютно уверен в успехе.