Когда размер имеет значение

— Тоже мне рататуй нашелся! — кричал отец. — Ты чего себе понапридумывал? Насмотрелся глупых фильмов и решил, что белый колпак — это престижно?

— Ну, причем тут престиж, пап? Просто мне нравится это, вот и все.

Алексею действительно нравилось готовить. Он с детства выискивал всякие интересные рецепты и готовил родителям сюрпризы. Тогда отец не критиковал увлечение сына. Правда и Алексей не думал, что захочет посвятить этому жизнь. Наверное, потому и согласился безропотно поступить на юрфак после окончания школы. Гораздо позже понял, что не хочет быть юристом, вечно копаться в статьях, оправдывая или обвиняя кого-то.

— Ты можешь стать нотариусом, я помогу тебе, — увещевал отец, когда узнал, что сын не хочет работать в прокуратуре и вообще заниматься юриспруденцией.

— Пап, я уже понял, кем хочу быть…

Так и случилось, что сразу после окончания института, Алексей уехал, закончил курсы поваров и занялся любимым делом.

Конфликт на этой почве послужил причиной второго холодка, пробежавшего между сыном и отцом.

А третьей причиной явилась реакция отца на Лизу. Алексей ее воспринял, как все до этого — в штыки. Конечно, он не оправдывал грубого поведения отца, когда тот случайно познакомился с Лизой. И то, что впоследствии сравнил ее с мешком навоза, тоже. Но отчасти был согласен с ним — эта женщина ему не походит.

— Леш, прекращай хандрить, — вывела его из задумчивости Лена. — Рискуешь испортить аппетит клиентам. Отрицательная аура заразила уже всю кухню и перетекает в зал. И хватит уже сыпать перец, переперчишь, — рассмеялась она, забирая у него перечницу. — Разберешься ты со своей Лизой.

— Не хотелось бы ее обижать… но и жить так дальше не могу. — Алексей посмотрел в добрые и сочувствующие глаза подруги. — Как думаешь, сможет она понять меня правильно?

— Честно, не знаю. Лиза — сложный человек в плане восприятия. И я даже примерно не могу предугадать ее реакцию. Надеюсь, все пройдет без скандала.

— Я тоже надеюсь, что нам удастся остаться друзьями. Завтра попробую опять поговорить с ней.

— Советую тебе не ходить вокруг да около. Скажи ей все в лоб, что хочешь расстаться. Насколько я знаю, она работает в приличном месте, и с жильем ей помогут. Если нет, то я могу подключить к этому делу знакомых. Что-нибудь придумаем.

Хотел бы и Алексей иметь ее уверенность. Интуиция подсказывала, что скандала вряд ли удастся избежать.

Все утро он старательно загружал себя негативом. Не сознательно, но нагнетал его. Мозг устал думать о плохом. Он словно требовал положительной подпитки, романтики, воздушных замков… И тут очень кстати вспомнилась незнакомка, такой, какой он видел ее в последний раз — в театре. Тогда она показалась ему еще нереальнее красивой. В памяти всплыла ее улыбка — немного робкая и ужасно нежная. Как же она ей шла! Гораздо больше, чем все драгоценности мира.

Сколько прошло времени? Неделя? Получается, что в ресторане она не появлялась около двух недель? Алексей подумал, что будет, если она больше не придет. Такое ведь возможно. Разонравится кухня, или место надоест… В конце концов, она может переехать в другой город, и тогда он больше никогда ее не увидит.

Почему задумался об этом именно сегодня? Не потому ли, что раньше хватало наблюдений со стороны, а сейчас захотелось чего-то большего? А может потому, что в ресторане он не воспринимал ее, как реальную женщину? А в театре стал свидетелем кусочка ее личной жизни? И кто тот мужчина, с которым она была? Скорее всего, муж — что-то интимное проскальзывало, когда она смотрела или разговаривала с ним.

Сердце сжалось в груди, стало тяжело дышать. Он как-то вдруг понял одну простую вещь: теперь ему недостаточно подсматривать за ней в окошко, он хочет большего, он хочет ее. Чтобы на него она так смотрела, как на того пингвина, чтоб улыбалась ему до дрожи в коленях, поправляла волосы рядом с ним, обдавая запахом своих духов. Алексей даже не сомневался, что духи у нее такие же, как она сама — тонкие и нежные. Он даже боялся предположить, какова будет его реакция, когда она заговорит с ним (если такое вообще когда-нибудь случится), а если поцелует… Даже испарина выступила на лбу от столько откровенных мыслей, внезапно пришедших на смену целомудренному созерцанию. Они пугали и распаляли одновременно. Но он понятия не имел, возможно ли такое? Как сделать так, чтобы познакомиться с ней поближе? Ну не выйдет же он в зал в один прекрасный день и не заявит ей с глубоким поклоном: «Добрый вечер! Это мою стряпню вы тут едите. А я тот, что в вас безумно влюблю». Даже самому смешно стало от нелепой картины, нарисованной воображением. Впрочем, дальнейшему полету фантазии вероломно помешали.