Когда пируют львы. И грянул гром

Шон провел их в конец веранды. Все рассаживались в молчании.

– Слышали про твой пожар, Шон, – начал Ронни, сочувственно качая головой. – Это ужасно. Один из местных, говорят, погиб, Дирк и Майкл серьезно пострадали. Это ужасно, просто ужасно.

– А что еще говорят? – вежливо спросил Шон. – Тебе известно, что я потерял четыре тысячи акров посадок?

– И об этом слышал, – печально ответил Ронни. – Ужас что делается.

Ронни с Деннисом украдкой переглянулись, потом уставились на свои руки.

– Отвратительно, – повторил Ронни свою мысль, и снова наступило молчание.

– Вас что-то еще беспокоит? – вежливо спросил Шон.

– Что ж… раз ты сам заговорил об этом…

Ронни полез во внутренний карман и достал сложенный, перевязанный красной ленточкой документ:

– Вообще-то, именно сегодня обсуждать это вовсе не обязательно. Может, отложим, когда ты немного оправишься от всего, что стряслось?

– Говори! – прорычал Шон.

– Вот… пункт восьмой, – сказал Ронни, расправляя бумагу между чашками на столе. – В случае возникновения необходимости принятия вышеуказанных мер защиты определенный участок посадок акации, обозначенный как участок номер два земельных владений Лайон-Коп, размером, по примерным подсчетам… – Тут Ронни сделал нерешительную паузу. – Думаю, нет смысла читать все это. Ты знаешь, что там написано. Эта акация – часть твоего залога по ссуде.

– Сколько даете времени, чтобы собрать деньги? – спросил Шон.

– Послушай, Шон, ты же понимаешь, контракт не предусматривает никакой отсрочки. Мне кажется, тебе придется выложить деньги немедленно.

– Мне нужен месяц, – сказал Шон.

– Месяц! – воскликнул Ронни, делая вид, что потрясен и даже уязвлен просьбой Шона. – Послушай меня, Шон. Если честно, то я не… я хочу сказать, что не сомневаюсь в том, что деньги у тебя есть. То есть я не понимаю, зачем тебе этот месяц. Просто выпиши чек, и все.

– Черт возьми, вам прекрасно известно, что в данный момент денег у меня нет.

– А мне кажется… – деликатно предположил Ронни, – мне кажется, если у тебя денег нет сейчас, то вряд ли они появятся и через месяц. Только без обид, Шон, мы просто вынуждены рассматривать этот вопрос с деловой точки зрения. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – кивнул Шон. – И все же мне нужен месяц.

– Да дай ты ему месяц, – выпалил Деннис Петерсен, в первый раз вступая в разговор.

Ронни мгновенно повернулся к нему, лицо его злобно перекосилось. Секунд пять, не меньше, продолжалась внутренняя борьба, пока черты его лица не разгладились и голос не обрел надлежащий тон.

– Вот что, Деннис, – пробормотал он. – Странные у тебя представления о сложившейся ситуации. Лично мне кажется…

– Перед тем как идти сюда, я говорил с Одри. Я обещал ей… В общем, мы пришли с ней к общему мнению.

Он отвернулся и, не в силах смотреть в глаза своему партнеру, устремил взор на долину.

Внезапно Ронни Пай усмехнулся. «А что, ей-богу, почему бы и нет? – подумал он. – Ведь так будет даже лучше. Полюбуемся, как этот большой надменный ублюдок пойдет побираться с протянутой рукой!» Сначала Шон отправится к Джексону, а Ронни еще вчера успел отправить ему телеграмму. Как и Николсу в «Стандард банк». И сейчас уже эта новость быстро распространяется по всем каналам южно-африканской банковской системы. Шон Кортни вряд ли сможет занять денег даже на то, чтобы оплатить тарелку супа.

– Ну ладно, Шон. Так и быть, пойдем тебе навстречу. Дадим тебе месяц.

Улыбка сбежала с лица Ронни, он подался вперед.

– У тебя ровно тридцать дней, – твердо сказал он. – А потом, клянусь Богом, твое имущество пойдет с молотка.

Когда они ушли, Шон еще долго сидел на веранде один. Встающее над холмами яркое солнце стало уже припекать, но в тени все еще оставалось прохладно. Из дому доносились голоса о чем-то щебечущих девушек, потом одна из них пронзительно захихикала. Эти звуки действовали Шону на нервы; нахмурившись еще сильнее, он вытащил из кармана куртки мятый конверт и расправил его на подлокотнике кресла. Некоторое время он сидел с задумчивым видом, покусывая огрызок карандаша.

Потом стал составлять список: «Джексон. „Наталь Уоттл“». Подумал и добавил: «Стандард банк». Потом еще: «Бен Голдберг». Остановился, разглядывая последнее имя. Что-то проворчал вслух и двумя резкими движениями карандаша вычеркнул его. Нет, только не Голдберги. Не стоит впутывать их в это дело.

Он быстро нацарапал еще одно имя: «Кэнди». Потом под ним: «Тим Кёртис».

Это все. Джон Эйксон в Англии. Ответ от него придет только месяца через два.

Это все. Шон тихонько вздохнул и сунул конверт в карман. Потом раскурил сигару, поглубже устроился в кресле и закинул ноги на низенькую ограду веранды. «Отправлюсь завтра, на утреннем поезде», – подумал он.

Окна у него за спиной были открыты. И Майкл Кортни, который лежал там за ними в спальне, слышал каждое слово из разговора, состоявшегося на веранде. Он с большим трудом встал с кровати и стал одеваться. Затем вышел из дому через черный ход – никто не видел, как он покинул дом. Найдя свою кобылу на конюшне, оседлал ее и двинулся домой, в Теунис-Крааль.

Анна издалека увидела его приближение и выбежала во двор: