Когда мы падаем

Усмехнувшись, я ушла к себе в комнату. Было уже поздно, солнце садилось, но я никак не могла успокоиться. Поскорее бы Мэл пришла домой, с нетерпением жду нашего разговора. Не хочу больше его откладывать. Но вот незадача, Мэл сегодня, похоже, с работы не торопится. Так что я занялась книжным стеллажом: решила навести порядок в книгах. Сложила их аккуратными стопками на полу, попыталась придумать, как лучше отсортировать – и упала духом. Кое-как разобравшись, я отошла на пару шагов и оглядела свою работу. Я отделила прочитанные от непрочитанных и наконец расставила по авторам.

Глядя на стеллаж, я со вздохом опустилась на стул. Что-то в нем все равно беспокоило меня.

Вдруг завибрировал телефон. Пришло фото от Чжэ Ёна. Открывая его, я невольно вспомнила селфи, что Чжэ Ён посылал раньше. Но вместо его темных глаз – девочка, с робкой улыбкой смотрящая в камеру. Волосы собраны в высокий хвостик. Чжэ Ёна на фото почти не видно. Его лицо наполовину обрезано, но я узнала джинсовую куртку поверх белой футболки, и… что это едва заметное у него на лбу, темные пряди?

Я: Два вопроса. Во-первых: это твоя сестра? Судя по ее улыбке, о концерте ты зря беспокоился.

Вырезав верхний край фотографии, я прикрепила его к следующему сообщению.

Я: Во-вторых:??? Ау? У тебя снова темные волосы?? Где мое селфи???

К счастью, Чжэ Ён прочитал между строчками, насколько важен этот вопрос, и сразу же прислал новую фотографию, подтвердив мое наблюдение: волосы действительно были того же цвета, что при нашем знакомстве: темно-коричневые, в цвет глаз. Волнами спадали на лоб. Чжэ Ён вскользь глядел в камеру сверху вниз, сощурив глаза. Он самоуверенно ухмылялся, чуть показывая зубы и кривя правый уголок рта. Тут я увидела на его нижней губе большой палец и представила: мы только что поцеловались, и Чжэ Ён облизывается, будто все еще пробует меня на вкус. Господи, он сведет меня в могилу, я абсолютно уверена.

Я: А можно следующий цвет выберу я?

Чжэ Ён: Думаю, я пока похожу с этим. Но дам тебе знать, когда предоставится шанс.

Я: Уже бегу искать палитру.

Чжэ Ён ответил на это смеющимся смайлом, и я, отложив телефон, взяла с прикроватной тумбочки «Ночной цирк». За чтением время пролетело незаметно.

Наконец Мэл вернулась домой. Очень поздно – Лив, наверное, уже в кровати. Буквально за несколько минут до ее возвращения я все же успела переодеться в пижаму и отчаянно боролась со сном. Она как раз разувалась, когда я выглянула из комнаты. Похоже, Мэл очень устала, совсем без сил. Меня снова накрыли угрызения совести. Лучше вернуться к себе, без всяких разговоров о поездке – не хочу обременять Мэл в ее свободное время, его и так слишком мало. Но в ближайшие дни вряд ли что-то изменится. Какая разница, сегодня я спрошу или завтра?

Пройдя пару шагов до дивана, я оперлась на него.

– Привет, Мэл.

Она вздрогнула, но, увидев меня, расслабилась:

– Я тебя разбудила?

– Нет, я как раз ждала тебя. – Я покачала головой. – Хочу поговорить.

– И почему мне кажется, что разговор пойдет о ком-то из Южной Кореи? – Мэл чуть настороженно вскинула брови, кивнула, и я села на диван. Она упала рядом со мной, тихо простонав, и потерла плечо. Скривилась, будто ей больно.

– Все нормально? – шепнула я.

– Просто немного перенапряглась. – Мэл уронила руку на колени. – О чем ты хочешь поговорить?

– В общем, – я собрала остатки воли в кулак и крепко сжала его, – пожалуй, ты правильно угадала, речь о Чжэ Ёне.

Мэл молча кивнула – ждет, что я скажу дальше.

– Мы тут… кое-что надумали, но, по-моему, тебе не понравится.

– Многообещающее начало. – Она улыбнулась.

– Сейчас он в США, – сказала я. – И их тур скоро закончится. Не знаю, когда он снова приедет, и вообще будет ли еще возможность. Но мы хотели бы побыть друг с другом… подольше. Дня три-четыре всего. Ненадолго… уехать.

Мой голос под конец фразы совсем затих. Очень страшно: а вдруг, рассказав о поездке, я сглазила?

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание, я почти видела, как мои слова укладываются у Мэл в голове. Между бровями у нее залегла крохотная морщинка.

– И куда вы хотите поехать?

Я внутренне приготовилась к тому, что будет дальше. После ссоры мы ни разу не говорили о родителях. Даже не представляю, что она может ответить.

– Домой.

Тишина. Мои руки похолодели, а сердце забилось, словно хотело выпрыгнуть из груди и убежать прочь.

– Вы собираетесь в Нью-Буффало? – переспросила Мэл ровным голосом.

Я кивнула, нервно теребя край футболки. Только сейчас заметила, что до сих пор называю Нью-Буффало домом. Уже столько лет живу в Чикаго, но родину он мне никогда не заменит.

Мэл вздохнула, так устало и изнуренно, что я бы все отдала, лишь бы отмотать время назад и спрятаться у себя в комнате. Почему мне так тяжело говорить об этом и не жалеть потом?