Когда бог был кроликом

Мистеру Копси принадлежал небольшой киоск в конце пляжа. Он работал круглый год, невзирая на погоду, и, когда Нэнси спросила его, зачем он это делает, мистер Копси ответил, что не представляет себе жизни без моря.

Мы сели на свое обычное место лицом к каменистому пляжу. Наступил час отлива, и весь берег от дороги до кромки воды был усеян обрывками водорослей, кусками сланца и галькой. Я смотрела на дома на утесе и не могла поверить, что всего три дня назад во время сильного шторма волны доставали до них и набросали на газоны водорослей и даже дохлую чайку. А потом с окон пришлось стирать потеки соли, портящие бесценный вид на море.

Наша семья встретила эту бешеную атаку стихии так же, как встречала все неожиданные и пугающие события в том году, — крепко заперев все двери и опустив ставни. Ревущий ветер нес с собой обрывки и свидетельства всех форм жизни, которых он касался по дороге: острый залах дохлой рыбы и сырых сетей, мочи рыбаков и креветочных голов, бензиновых потеков на воде и праха. Эта вонь заполняла весь дом и закупоривала ноздри почище, чем мороз.

— Вот уж действительно злой ветер, — сказала мать.

Отец согласился с ней и нечаянно испортил воздух, чем добавил к запаху, принесенному ветром, новую ноту.

— Нэнси, подожди меня! — крикнула я и бегом припустила за ней, то и дело спотыкаясь на каменистом пляже.

Она несла тяжелую брезентовую сумку с инструментами, громко стукающую о камни. Я понятия не имела, зачем ей понадобились инструменты, но предпочитала не справ шваль, а подождать и увидеть; Нэнси всегда была полна сюрпризов, а сегодняшний день оказался особенно богатым на них. Она остановилась в тени самого дальнего утеса, опустила сумку на землю, достала из нее молоток и зубило и стала собирать валяющиеся вокруг нас обломки темного сланца, выбирая среди них тс, что были потолще и размером примерно с тарелку. Я помогала ей, и скоро мы сложили из них высокую стопку, похожую на стопку блинов. Потом Нэнси села, взяла верхний блин, поставила его на ребро и зажала ногами.

— Вот так, — кивнула она и аккуратно приставила зубило к верхнему ребру плитки.

Два резких удара молотком — и сланец раскололся на две плоские половины, как будто раскрылась книга.

— Ничего нет, — сказала Нэнси.

— А что мы ищем? — замирая от любопытства, спросила я.

— Когда найдем — увидишь, — ответила Нэнси, взяла следующую плитку и поставила ее на ребро.

Три часа спустя прилив начал прибывать, а энтузиазм Нэнси заметно убыл; она поскучнела, и даже горячий пончик с джемом не смог поднять ее настроение. Ее окружали горы расщепленного сланца и бесплодных усилий, но среди них, увы, не было того, что она искала. Пора возвращаться домой, сказала она.

— Еще разочек, Нэнси, — взмолилась я, протягивая ей последний, самый маленький кусочек сланца. — Ну, давай! Еще один.

Внешне этот кусок ничем не отличался от других. Зубило было установлено с той же точностью, молоток ударил по нему с той же силой. Все было точно таким же, кроме выражения лица Нэнси. Плитка развалилась надвое, и внутри Нэнси обнаружила то, что искала: отпечаток свернутого в спираль существа из другого времени, существа старого, как сам мир. Я ахнула, осторожно провела пальцем по завиткам спирали и прижала плитку к груди.

— Ничто не остается забытым вечно, Элли. Иногда надо просто напомнить миру, что мы — это мы и мы здесь.

2 мая 1979

Дорогая Дженни.

Я очень рада, что у тебя все хорошо и ты счастлива. Гордон, наверное, славный, и я рада, что тебе есть с кем играть. Я по тебе очень скучаю, и мне совсем не нравится эта школа. У меня пока нет новых друзей, и я знаю, что у меня никогда не будет такого друга, как ты. Это ископаемое я нашла на пляже и сразу же подумала о тебе. Нэнси сказала, что оно очень дорогое и редкое. Нэнси знает, что говорит. Надеюсь, тебе оно понравится. Сохрани его для меня.

С любовью,

твоя лучшая подруга Элли. Целую, целую.

P. S. Мне очень жаль, что ты заболела деабетом.

~

Ни разу родители не намекнули нам, что собираются открыть в нашем доме гостиницу, ни разу не сообщили о своем противоестественном желании пригласить чужих людей в нашу жизнь. Поэтому цветное объявление в журнале, помещенное перед самым началом летнего сезона, стало для нас полной неожиданностью.

— Ну и что вы об этом думаете? — спросили они.