Кофе с привкусом вишни

- Господа, - улыбнулась я, стараясь выглядеть кротко и невинно - насколько возможно для наследницы Валтеров. - Умерьте пыл, прошу. И перестаньте упоминать моё имя как аргумент: боюсь, для некоторых из присутствующих это может оказаться слишком серьёзным ударом. Из-за ваших похвал и недостойной ревности некая в высшей степени легкомысленная особа уже мысленно примеряет вон тот красивый белый горшок к моей голове, - и я указала на розу.

Едкая, на грани допустимого шутка произвела неожиданный эффект.

Во-первых, мисс Грунинг вскрикнула и выбежала, уронив метёлку.

Во-вторых, Роджер уставился на трещину в паркетной доске с восхищением, которое доставалось только героям древности - или, вернее, их деяниям.

В-третьих, Эллис вдруг будто бы засиял изнутри и схватил хозяина дома за плечи, выкрикивая сущую бессмыслицу:

- Оно там! То, что потерялось! Точно, там! Наверняка!

Роджер обернулся ко мне, улыбаясь восторженно и светло:

- Леди Виржиния, вы точно провидица!

А Эллис наконец отпустил его, подскочил к цветочному горшку - и с размаху швырнул его об пол. Рыхлая, сырая земля рассыпалась.

Гладкий золотой ободок сверкнул ярко, точно искра в золе.

- Действительно, то самое! - восхитился детектив, подбирая его и обтирая краем шарфа - того, что подарила Мэдди. Хорошо, что она этого не видела! - Поразительно. Нет, я догадывался, разумеется, что из дома его не выносили, но вряд ли бы отыскал без подсказки. Всё же маленькие вещи слишком удобно прятать! - заключил он и вложил кольцо в ладонь... нет, не Роджеру, а мне.

- Что это? - высокомерно и холодно осведомилась я.

И не потому, что действительно испытывала нечто подобное - просто не всегда удаётся скрыть удивление безобидным образом. Смею надеяться, что мои манеры ещё не худший вариант: большую часть неприглядных поступков люди совершают, дабы сокрыть свои слабости, действительные или мнимые. И лишь безупречно страшные создания Небес, вроде маркиза Рокпорта, не стесняются показывать себя такими, какие они есть... вопрос, впрочем - благо ли это, а если благо, то для кого? Не для невольных свидетелей - уж точно.

- Обручальное кольцо! - торжественно объявил Эллис. - Ну же, Роджер, излагай свою безумную теорию, не видишь - леди интересно? - и расхохотался.

К счастью, его несуразное поведение не могло смутить никого из присутствующих. Паола наблюдала за детективом с тем же выражением лица, с каким проверяла сочинения Лиама - с бесконечным доброжелательным терпением и лёгким удивлением, словно говоря: "О, воистину мир богат на трогательные чудеса". Я недоумённо разглядывала перепачканное землёй кольцо - изящный золотой ободок, украшенный гранатовым цветком наперстянки с капельками аквамариновой росы. Тонкая работа, и наверняка сделана на заказ, не удивлюсь, если по эскизу Роджера; подобные вещи всегда чувствуются, словно действительно можно вложить в металл и драгоценные камни тепло своего сердца и нерастраченную любовь.

А Роджер тем временем пустился в объяснения:

- Видите ли, леди Виржиния, некоторое время назад моя мать серьёзно заболела. Её мучил жар, и в бреду она постоянно говорила о каких-то младенцах. Я решил, что матушку беспокоит, что я до сих пор не женат, а значит, нет и наследников. Что ж, поправить это несложно, однако сперва нужно найти подходящую невесту. Или хотя бы обручальное кольцо заказать. Вообще-то, когда не знаешь, с какого конца за дело взяться, лучше начать с деталей, - неожиданно оживился он, и глаза у него заблестели. - Например, когда я хочу узнать человека получше, то беру свою тетрадь с набросками и рисую одежду, которая, как мне кажется, подходит ему безупречно. Не обязательно модную, к слову. Эллиса я всё время наряжаю во что-нибудь старинное, никконское. А вас бы мне непременно захотелось изобразить в мужском костюме... Простите, - смутился Роджер. - Бестактно с моей стороны, да и не о том речь. Итак, твёрдо решив жениться, я в первую очередь пошёл к ювелиру и заказал обручальное кольцо.

С этими словами он забрал у меня золотой ободок - и без труда надел на собственный безымянный палец. И только тогда я заметила, какие изящные у Роджера руки - точь-в-точь как у Эллиса. Из всех моих знакомых мужчин похвастаться такими мог только Эрвин Калле, но суставы у художника от работы стали широковаты, а вокруг безобразно обстриженных ногтей у него темнели пятна въевшейся краски.

- Оно по размеру и вам, - заметила я. Роджер застенчиво улыбнулся, точно получил лучший в своей жизни комплимент: