Кофе по-турецки

Почему-то она ему сразу поверила. Он был настолько отстранённым и холодным, что она не могла разглядеть в нём какую-нибудь угрозу для себя. Он казался ей предельно асексуальным существом. Но тем не менее она всё же спросила:

— А зачем вы это делаете? Сегодня в Стамбуле много тысяч обездоленных людей. Им практически никто не помогает. А почему вы делаете всё это для меня?

— Я потерял всю свою семью. Мой сын погиб в битве при Чанаккале. Жена не выдержала его смерти и очень быстро ушла из жизни. Почти сразу же после него. Если не считать слуг, то в этом доме я живу совершенно один. Мне скучно. Если вас устраивает такое объяснение, то вы — моё лекарство от скуки. От вас веет чистотой и наивностью. А это такая редкость в наше время. Я буду пить ваши эмоции. Подпитываться вашей энергетикой. Разговаривать с вами. Развлекаться, наблюдая за вашей жизнью. Чем не театр? Тем более что в Стамбуле нет хорошего театра. Всё это многого стоит.

Когда она тяжело вздохнула, он добавил:

— И ради бога, не придумывайте себе разные-всякие гадости. Я и не мечтаю превратить вас в свою сексуальную игрушку. У меня есть официальная любовница. И мне этого вполне достаточно.

После всего этого он как-то странно посмотрел на неё. Что-то в этом взгляде её насторожило. Потом он опять помолчал и добавил:

— Учитывая ваше физическое и душевное состояние, не надо бы вам об этом говорить. Но я дал себе слово, что буду предельно честен с вами. Поэтому я всё же скажу.

Мне немало лет. Я многое видел. И последние годы, в силу многих причин, нередко думаю о смерти. Так вот, с тех пор, как я увидел вас, лежащей без сознания на грязной улице, я всё время задаю себе один вопрос. И заключается вот в чём. Когда я умру, меня могут спросить:

— Почему ты, облечённый таким богатством и огромными возможностями, не спас эту красоту? Не ты ли восхищался ею и говорил: «Хвала тебе, господи. Спасибо за то, что ты создал это чудо из чудес».

Он замолчал, увидев, что им несут поднос с чаем и сладостями. Когда слуга вышел, он, медленно отпивая из своего стакана, продолжил:

— Мне много чего могут сказать. И о многом могут спросить. Например, о том, почему я всегда верил в то, что красота спасёт мир? Я бы мог найти ответы на все эти вопросы. Без ответа же оставался бы всего лишь один.

— Почему же ты не спас ту женщину, которой была дарована красота, способная покорить весь мир?

Глядя на вас, я понимаю, что из-за таких женщин, как вы, мы, мужчины, способны начинать войны, штурмовать крепости, сходить с ума и делать множество глупостей. Всё это во имя вас и с вашим именем на устах. Кто же виноват в том, что ваша красота обладает такой силой воздействия? Не я же.

Он вновь замолчал. О чём-то задумался. Потом, чему-то улыбнувшись, продолжил:

— В жизни много чего случается. Бывают парадоксальные ситуации. Чуть хуже или чуть лучше, чем у вас. Она всё время требует от нас ответов на очень сложные вопросы и неожиданные повороты судьбы. Конечно же, я не знаю всех ответов. Я не мудрец, не суфий, не ясновидящий. Я всего лишь обычный человек, осмелившийся всего один раз взглянуть на вас. Когда вы в первый раз появились на нашей улице. С того самого момента я ощущаю какое-то бремя ответственности за вас.

Я не уверен, что мне удастся сохранить вашу красоту. Но я чётко знаю только одно: если человек каждый день просыпается и видит вас, то значит, в его никчемной жизни есть ещё какой-то смысл. Извините меня за эту откровенность. Может быть, вам с вашей утончённостью, это покажется просто пошлостью. Простите меня, старика, выжившего из ума. Но я обязан был вам всё это сказать.

***

А потом потянулись будни. Обычная рутина. Она могла не видеть его целыми неделями. Но чётко знала одно: он её видит каждый день. Её не выпускали из дома. Пугали какими-то инфекциями. И опасностями. Сумели её убедить в том, что она просто фарфоровая кукла, которая может запросто разбиться на вы мощенных булыжниками улицах Стамбула.

Она много гуляла во внутреннем дворике особняка. Там был прекрасный сад и поразительная тишина. В шумном Стамбуле это место казалось ей чудесным оазисом в пустыне. Именно в этом месте она обретала настоящий покой. В саду всё то, что происходило с ней в последние годы, казалось просто дурным сном. Она как наяву ощущала, что сюда вот-вот войдут её родители и они все вместе куда-то поедут.

Просто проедутся по Невскому. Может быть, нанесут кому-то визит, заедут в модную лавку или поедут за город. И всё будет точно так же хорошо, как было когда-то. Но уже через минуту она понимала, что это всего лишь иллюзия.