— Йолан. — Джени медленно подошла к столу. Капрал подняла на нее свои печальные задумчивые глаза. Коротко подстриженные волосы были, как всегда, аккуратно причесаны. Но вот форма вся перепачкана кирпичной пылью. Йолан вяло кивнула, и от нее пахнуло дымом. Руины Кневсет Шеры стали ее могилой. Удивительно, ее мальчишеское лицо ничуть не пострадало, но вот тело…
— Я убил ее, капитан, — кричал Борги. А полуразрушенные стены вторили ему жутким эхом, неотступно следуя за Джени, когда она шла по коридорам после бомбежки.
— Мы были вынуждены прийти сюда, — объяснила Йолан Борги, который смотрел на нее с напускной строгостью. — Она очень боится, боится случайно столкнуться с ним, когда она не будет к этому готова. — Йолан нахмурилась и повернулась к Джени. — Пусть вы и старше по званию, только попробуйте ее обидеть, и обещаю, вы вылетите отсюда. Она достаточно пережила. — Капрал запрокинула голову, и кресло тоже качнулось. Джени стало не по себе, когда она представила, как Йолан будет передвигаться.
— Хорошо, хорошо, — закивала Джени, — понимаю, основное подразделение — можно и покомандовать. — Краем глаза она уловила какое-то движение и повернулась. — Ты?!
Посреди офиса стояла Бета Конкеннон в смятой одежде со спутанными волосами. Она хотела что-то сказать, но сморщилась и прижала руку к горлу. Джени заметила, что вокруг шеи у Беты был повязан голубой шарф, и она вопросительно посмотрела на Йолан. Та, невозмутимо глядя в ответ, пояснила:
— Это я дала ей шарфик, она очень стесняется синяков.
— Бедняжка, — укоризненно сказала Джени, — по ее милости ее лучшего друга обвиняют в её убийстве. Она предала всех, с кем работала и для кого работала. Она лгунья и предательница, и соучастница в убийстве Лиссы ван Рютер! И она одна из нас, черт возьми. Я бы на ее месте не посмела и носа сюда сунуть!
— Если человек из колоний, капитан, то вовсе не обязательно, чтобы он был образцом добропорядочности. — Йолан говорила с расстановкой, словно поучая ребенка. — Вы достаточно долго прожили там, чтобы понять это. Кроме того, в глубине души вы догадывались, что собой представляет Бета. Но вы закрыли на нее глаза лишь потому, что она из колоний, потому что она была инспектором, как вы. Быть может, если бы вы меньше ей доверяли, она была бы все еще жива.
— Ты несправедлива, Йолан, — зашамкал Борги: его губы распухли и покрылись волдырями. — Не вешай на нее еще и это.
— Но ее это устраивает. — Йолан не сводила глаз с лица Джени. — Она сама хочет, чтобы ее распяли, даже молотки и гвозди направо и налево раздает. Инструкция, где прибивать, прилагается. — Голова капрала перевесилась через спинку стула, и Борги заботливо ее поправил. — Ничего не выходит, да, капитан? И не выйдет до того дня, когда вам суждено умереть. А после вам уже будет все равно. — Она посмотрела на Бету. — Но никто не заслуживает такой смерти, какой умерла она. Позаботьтесь по крайней мере об этом. Делайте то, что в ваших силах.
Джени выглянула в окно, посмотрела на под, окинула взглядом стены. Она лишь избегала смотреть в глаза этим троим, которые молчаливо глядели на нее. Трое мертвых.
— Это был Риджуэй.
Бета медленно кивнула, придержав рукой голову.
— Все это время ты работала на него, так? Последовал еще один натужный кивок.
— Он и помогал тебе подделывать документы, которые Лисса брала с собой в Нуэво. В клинике у него был сообщник — врач, который намеренно вызывал гиперстимуляцию Лиссы во время регулярных сеансов шоковой терапии. Наконец по пути в Ширу под воздействием мощной галлюцинации Лисса разбилась о скалы, и Риджуэй решил, что единственный оставшийся в живых человек, который знал о причастности Эвана к взрыву, погиб.
Джени перевела взгляд на Борги. Что она ожидала увидеть на его обуглившемся лице, выражение удивления?
— Но у тебя были друзья среди людей премьера, — продолжала она, — они и рассказали тебе о подозрениях Улановой и Као. Ты подружилась с Лиссой незадолго до ее последней поездки. Она доверилась тебе и передала для хранения документальные доказательства. Сначала ты хотела преподнести их Риджуэю в обмен на что бы то ни было и пожадничала. Тебе и в голову не приходило, что он может тебя убить.
Губы Беты зашевелились в немой мольбе. Но тут из приемной донеслись чьи-то шаги.