Кодекс поведения

Джени вышла в коридор и посмотрела на свое отражение в зеркальном навесном потолке. Она обернула вокруг поврежденной руки пустую папку. Левая щека, задетая выстрелом, горела. На ней осталась яркая красная полоса. Я выгляжу как жертва неудавшегося лабораторного эксперимента. Джени мрачно улыбнулась. Я сама неудавшийся лабораторный эксперимент.

— Ну как, видите кого-нибудь, кэп?

Джени снова взглянула в зеркало, но никого за собой не увидела. Бета толкала инвалидную коляску, в которой сидела Йолан, и улыбалась Джени. Шествие замыкал Борги со своим Т-40 наперевес. Из-под его куртки вырывались язычки пламени. Что стало с его лицом… не поддавалось описанию.

Джени осмотрелась. Правильно, они в отделе контроля документации. Минуя один офис за другим, она шла к лифтам. Время от времени она поглядывала на себя в зеркало. Когда я посмотрю вверх и не увижу себя, я буду знать, что умерла. В коридорах — ни одной живой души, лифт тоже пустой приехал. Ни одного часового, никто даже не попытался ее остановить. Так, словно мне предоставили свободу действий. Миновав несколько пустых офисов, Джени со своими молчаливыми спутниками вошла в просторную приемную и остановилась перед дверью. Они хотели, чтобы я пришла сюда.

— Подумайте, кэп, — сказала Йолан, — когда вы войдете, вы будете предоставлены самой себе. — Из троих она одна могла говорить. — Мы ничем не сможем вам помочь.

— Я знаю.

— Пришло время принять решение, кэп.

— Знаю.

Джени уверенно повернула дверную ручку. Под ногами зашуршал песок, горячий ветер пустыни дунул в лицо и взъерошил волосы.

Глава 32

В приглушенном свете кабинета Джени увидела Эвана, подошедшего к бару.

— Простите, — язвительно заметил он, когда понял, что к нему вошли, — не припомню, чтобы я вызывал врача… — но тут он узнал свою гостью. — Джен! — Он как-то странно улыбнулся. — Рад, что ты снова на ногах.

Джени отпустила папку, но та не упала. Она присохла к запекшемуся обрубку, и ее пришлось отодрать. Папка с омерзительным треском отстала от синтетической плоти. Эван застонал и схватился за край стола обеими руками. Он брезгливо сморщился и зажмурился.

— Меня даже не попытались остановить, Эван. У тебя не возникало чувства, что тобой играют? Присядь, — сказала она и сама подошла к стулу. — Захвати с собой бутылку, она тебе пригодится.

Эван какое-то время так и стоял с закрытыми глазами, тяжело дыша. Наконец он с опаской посмотрел на Джени и облегченно вздохнул, когда увидел, что она села.

— Что, Эв, решил, что я тебе померещилась?

— Нет. — Он взял стакан и графин. — Мне бы повезло, если бы это было так, но мой лимит везения исчерпан давным-давно. — Он сел за стол напротив нее и поставил выпивку рядом с собой на боковой столик. — Что ты имела в виду, когда сказала, что мной играют?

— Я думаю, кое-кто хотел, чтобы я пришла сюда и избавила их от лишних хлопот, доведя дело до конца.

— Прошлой ночью я послал тебе сообщение, надеюсь, ты его видела. Знаешь, все это правда: я действительно люблю тебя.

— Ты лжешь.

— Думаешь? Ты бы так не говорила, если бы слышала, как мы с Дюрианом спорили о тебе. Когда мы пришли к выводу, что ты могла выжить, он хотел послать кого-нибудь на Вэйлен, чтобы убить тебя. Мне пришлось его подкупить, чтобы он оставил тебя в покое. Я пообещал забить ему местечко на следующих выборах. Он мечтает в палату депутатов попасть, для начала. — У Эвана дрожала рука, и кубики льда стучали, словно зубы от страха. — Я пытался убедить его, что он может большего добиться, работая за кулисами, но он настаивал. Боюсь, что столкновение с избирателями здорово встряхнет старину Дюриана. — Он старался не смотреть на изуродованную руку Джени. — Собираюсь вывесить моего ассенизатора для просушки. Одно это должно убедить тебя в моей искренности.

— Может, ты и проявлял искренность пару раз в жизни, но не со мной. — Левое плечо Джени внезапно дернулось, руку пронзила резкая боль, сосредоточилась в запястье, поползла по пальцам. — Мной ты лишь бросал вызов своему папаше.

Джени опустила глаза на левое колено. Ее ладонь покоилась там. Она ощущала ее вес, ее дрожь. Вот только не видела ее.

— Помнится, твоих друзей из колоний наши отношения тоже здорово задевали.

— Это к делу не относится. — Джени смотрела на ладонь, которой не было. Постепенно ее дрожь унялась. — Это было слишком давно.

— Я и не надеялся, что ты сразу мне поверишь, я не такой идиот, Джени. — Эван опорожнил стакан. — Я думал, что после того, как ты устроишься, привыкнешь ко всему и поймешь, как я в действительности к тебе отношусь, ты увидишь, что тебе и здесь неплохо. — Он с тоской посмотрел на графин. — И вот прошло три дня. С потолков сыплется штукатурка, люстры звенят, конец близок. — В глазах блеснули слезы. — Сколько мне еще осталось?