Кодекс калибра .45

Раздавшийся из первой машины выстрел стал для меня своеобразным сигналом к продолжению боя. Автомат дернулся в моих руках и затарахтел, выплевывая свинец со скоростью шестьсот выстрелов в минуту. Пули прошили двигатель и вдребезги разнесли переднее стекло. Я видел, как дернулась назад, а потом упала набок голова водителя, как превратилось в кровавую маску лицо сидящего рядом гангстера, стрелявшего в меня. Рев мотора прервался, он захрипел и заперхал, как заядлый курильщик, а сам автомобиль резко сбавил скорость, затем несколько раз вильнул колесами и медленно, по инерции, проехав несколько метров, остановился в метре от обочины. Неожиданно из-под капота вырвались яркие языки пламени, и через мгновение огонь с плотоядным урчанием набросился на машину, превратив ее в огненную гробницу для людей.

Водитель второй машины резко сбросил скорость и попытался развернуться, но в эту секунду ударил винтовочный выстрел, с треском разбивший лобовое стекло. За ним другой, третий. Охранники, выстроившись по дороге в неровную цепочку, сейчас словно в тире расстреливали машину и сидящих в ней людей. Я снял палец с пускового крючка и опустил ствол. Через выбитое выстрелами лобовое стекло было видно, как, бессильно опустив плечи, обвис на руле водитель, а сидевший рядом с ним бандит, наоборот, запрокинул голову на спинку сиденья. Вдруг неожиданно открылась дверь со стороны заднего сиденья, из которой выскочил человек. Пригибаясь и петляя, он побежал к зарослям кукурузы, но залп из нескольких стволов, ударивших ему в спину, бросил его лицом в пыль. Наступила тишина. Переход был настолько резок, что после наполненного выстрелами и криками скоротечного боя, постоянно находясь в лихорадочно-напряженном движении, я даже не сразу понял, что все закончилось. В некоторой растерянности я смотрел на черный дым, стелющийся над горящими машинами, на прошитые пулями борта пикапов, на трупы, лежащие в дорожной пыли.

«Мы победили. Я жив. Это хорошо».

В этих мыслях не было радости, только сухая констатация фактов, свидетельствовавших о том, что все хорошо закончилось. Правда, было и кое-что еще. Понимание того, что эта кровавая бойня — дело моих рук. Мой разум только начал осознавать эту истину, как меня неожиданно окликнули:

— Эй! Дик!

Вырванный из мыслей, я оглянулся на голос. Групп-ка из троих охранников, стояла у трупа, лежавшего на дороге. Он был почти разрезан автоматной очередью напополам.

— Дик, твой автомат, просто зверь какой-то! Ты только посмотри! Чуть ли на части его разорвал!

Невольно бросил взгляд на нашпигованный пулями труп, и мне стало противно. Не успел отвернуться от тела, как из зарослей кукурузы раздался голос:

— Эй!! Парни, не стреляйте! Я свой!

Голос мне показался знакомым.

— Не бойся! Выходи!

Стебли кукурузы раздвинулись, и я понял, кто нам помог в трудную минуту. На обочине дороги стоял старик-констебль, держа в руках винтовку. Несколько секунд он выжидал, ожидая ответной реакции, потом медленно пошел в мою сторону. Вдруг неожиданно за моей спиной раздался глухой стон. Я резко обернулся. Под колесами пикапа, не тронутого огнем, шевельнулось тело одного из налетчиков.

— Не трогайте его! — крикнул я бросившимся к нему двум охранникам. — У меня к нему есть вопросы!

Раненый мне неожиданно напомнил о Джеймсе.

— Стив! — Охранник, стоявший от меня в двух шагах, с тяжелым кольтом в руках, резко повернулся ко мне. — Как там Мюррей?

— Нормально, Дик! Наши шоферы мастера на все руки! И машину починят, и раненого перевяжут, и!.. — но наткнувшись на мой жесткий взгляд, перестал балагурить. — Его уже, наверно, перевязали.

— Еще раненые есть?!

— Тима Зубочистку подстрелили. Еще в самом начале.

Я повернулся к старику. Тот стоял, опершись на винтовку одной рукой, а другой приглаживал свои длинные усы. На его лице плавала довольная улыбка.

— Спасибо вам большое, отец! Вы нам здорово помогли!

— Перестань, сынок! Это я должен тебя благодарить! Благодаря… гм… маленькой заварушке я на какое-то время перенесся в свои молодые годы!

В этот миг лицо старика, задубевшее под ветром и солнцем, на мгновение осветилось внутренним огнем, словно снова пришло время кому-то выхватывать из кобуры шестизарядные револьверы и умирать в пыли улицы маленького городка, затерянного на просторах Дикого Запада.

— Извините! Мы еще поговорим, но перед этим…

— Не извиняйся, сынок, а делай свою работу!

Я повернулся к охранникам и водителям, бродящим среди трупов.

— Парни!! Тушите огонь!! Затем все с дороги убрать!! И проверьте машины!! Едем без остановок!!

Несмотря на то что по возрасту и бандитскому стажу я был самый молодой в команде, мои приказы сразу же начали выполнять, ни слова не говоря. Почему? Это нетрудно понять. Как все обычные бандиты, эти люди откровенно преклонялись перед силой. К тому же ирландцы, сами по себе независимые и дерзкие люди, высоко ценили в людях отчаянную смелость, во всех ее проявлениях.

Я повернулся к старику:

— Если вы не против, давайте сходим и посмотрим, как чувствует себя наш старший.

— Не против, парень. Пошли.