Когда Маб сошла с поезда, он ждал ее на перроне – без шляпы, под зонтом, с краев которого лилась вода.
– Не на такую погоду я рассчитывал, – сказал он, целуя ее обтянутые перчатками руки. – Ни тебе прогулок вокруг озера, ни пикников на берегу… Ума не приложу, чем еще мы можем заняться. – Он улыбнулся, внимательно и неспешно ее разглядывая.
Маб рассмеялась, поправляя волосы.
– Я, наверное, выгляжу как пугало?
– Нет. – Он взял ее чемоданчик. – Просто я каждый раз немного забываю тебя, и при встрече ты снова меня потрясаешь.
– Мне… Я тоже очень рада тебя видеть, – скованно сказала она, сознавая, что с его непринужденностью ей не тягаться. – Я… э-э-э… получила твои письма.
– Знаю, я слишком много болтаю. Дурная привычка.
– Да нет, они мне нравятся. А вот мои совсем скучные.
Гостиница оказалась узким эдвардианским зданием фасадом на исхлестанные дождем просторы Дервентуотера. Будь их номер залит солнечным светом, он выглядел бы приветливо, но теперь казался серым. На стенах дрожали зыбкие тени, как в подводном царстве.
– Если ты проголодалась, можем выпить чаю внизу, – начал Фрэнсис, закрывая дверь, но не договорил. Чемоданчик Маб со стуком упал на пол, и они сжали друг друга в объятиях, будто притянутые магнитами.
В ту их первую брачную ночь, проведенную в чужих апартаментах в «Кларидже», когда Маб вышла из ванной в неглиже, ее новоиспеченный муж собирался открыть маленькую бутылку шампанского – да так и застыл, словно восковое изваяние. Что-то промелькнуло в его чертах, какое-то неуловимое выражение, от которого его широкое, спокойное, ничем не примечательное лицо стало почти красивым.
– Иди сюда… – прошептал он. Забытая бутылка покатилась по столу. Маб утонула в нем всем своим существом, охотно даря ему тепло под измятыми простынями. «Позволь мне сделать тебя счастливым».
– Ты, наверное, догадался… что со мной раньше это уже было? – осмелилась она спросить потом. Немало бессонных ночей Маб размышляла, как намекнуть ему, что далеко не невинна. Она не рассказала ему об этом до свадьбы, боясь все испортить, и ее терзала совесть. Да и теперь… как знать… Но если он отшатнется от нее и обзовет
– Ну что ты, милая моя девочка. Не имеет значения, – сонно проговорил он, и Маб уснула, почти обессилев от облегчения. Вот теперь взят последний барьер… Но позже, проснувшись, Маб увидела, что Фрэнсис сидит у открытого окна в наполовину застегнутой рубашке, уставившись в ледяную зимнюю ночь. В неподвижных пальцах дымилась сигарета.
Он глядел на ночные улицы Лондона и был настолько погружен в себя, что Маб села на кровати, еще наполовину сонная и уже наполовину испуганная.
– Фрэнсис, – позвала она.
С обычной полуулыбкой, вежливой и непроницаемой, он медленно повернулся к ней.
– Спи, прекрасная Маб, – проговорил он.
Вновь погружаясь в дрему, она сонно прислушалась, не раздастся ли за окном вой сирен.
– Что-то не так?
– Разве что с миром. – Ей показалось, что он ответил именно это.
«Ты правда так сказал? – думала сейчас Маб, обвивая руками его шею. – Да знаю ли я тебя вообще?»
Что ж, вот и случай познакомиться поближе. Она потянула его к кровати, как тогда, в «Кларидже», но на этот раз Фрэнсис остановил жену, взял ее ладони и перевернул их, как будто никогда в жизни не видал ничего столь прекрасного. Опустил голову, целуя каждую ладонь, а потом взял в руки ее лицо и посмотрел на нее одним из тех долгих взглядов, которые всегда пронизывали ее до самых костей. Маб не могла выдержать этого взгляда, она спряталась от него, прижавшись губами к его рту, чтобы заставить его закрыть глаза. Он поцеловал ее, а его руки скользили по ее волосам, плечам, пальцы едва дотрагивались до позвонков, неспешно поглаживая; он целовал ее самозабвенно, это не был просто поцелуй, чтобы занять время, пока они оба избавляются от одежды. И его вовсе не смущало, что ей приходилось наклоняться, чтобы его поцеловать.
– У тебя просто идеальный рост, – пробормотал он, уткнувшись носом в ее груди, и висевший в комнате мутный, словно под водой, свет обволок его крепкие плечи, когда он сбросил рубашку на ее платье, уже лежавшее на полу; следом полетели ее комбинация и чулки, его подтяжки и брюки.
– Если можно, я на минутку… – встрепенулась Маб, делая шаг назад и хватая сумочку. – Мне надо кое-что сделать.